заржал, и рыцарь встряхнулся в седле, возвращаясь из воспоминаний в реальность. Дорога уже не была безлюдной, навстречу проскакали трое всадников, вдалеке полз немалых размеров обоз. Дальше тянулись домишки предместий, по мере приближения к городским стенам лепившиеся друг к другу всё плотнее. А за приземистыми стенами в гуще зелени виднелись строения славного города Киева, и над всем этим медленно, тягуче плыл далёкий колокольный звон.
И уже на самом горизонте синела бескрайняя полоса неба, опрокинутого на землю – великая река Днепр…
Первей почмокал, и Гнедко послушно ускорил шаг. В ближайшие дни в этом славном городе у хозяина будет масса работы.
-… Право, я и не знаю, что ответить тебе, батюшка… Бедно мы живём, сам видишь.
Старушка была явно искренне расстроена. Действительно, бедность тут виднелась во всём – низенькая белёная хатка, крытая потемневшей соломой, заметно обветшавший плетень с незатейливой калиткой, одежда хозяйки из домотканого некрашеного полотна и явно самодельные лапти…
– Неужто закуток для гостя не найдётся? – улыбнулся Первей как можно более мягко. – Да и Гнедко коровку вашу не стеснит, он парень смирный.
– Так нету коровушки у нас, батюшка, коза только…
– Ну тем более!
– Ну коли так, поклон гостю, – ответно улыбнулась бабуля, светлея лицом. – А как Федот Евграфыч у Клавдии поживает, поясница не мучит более? – спросила, пропуская гостя в хату.
Рыцарь не сдержал улыбку. Надо же, проверяет его бабуля. Всё правильно, всё верно – в нынешние лихие времена осторожность прежде всего… Мало ли что назвался он знакомым свояченицы бабушки Аграфены, Клавдии… Откуда ей знать, бабушке Аграфене, что Голос Свыше может сообщить Первею не только приметы, но и где именно и как болит у мужа свояченицы.
– Да вроде не жаловался он на поясницу-то. Вот с гузном нелады у него, это да. К тому же не Федот он вроде как, а Фёдор, да не Евграфыч, а Евстигнеич.
Хозяйка окончательно смутилась.
– Ну, давай ино коня-то твоего напоим-накормим, Первей… прости, как по-батюшке-то, не упомнила…
– Северинович, – вновь улыбнулся рыцарь.
– То-то я и вижу – из коренных русичей ты ликом, даром что платье немецкое.
Хлопнула калитка, и во двор не вошла даже, а влетела босоногая девушка с пустой корзинкой.
– Ой, бабуля, глянь, сколько выручила… Здрасьте, господин! – смутилась она, обнаружив гостя.
– Здравствуй, Мария, – улыбнулся ей рыцарь.
– Как знаешь её, батюшка? – удивилась старушка.
– Так Клавдия ваша и упоминала, – теперь Первей улыбался совершенно бесхитростно.
Мария, смутившись окончательно, проскользнула в хату. Рыцарь проводил её взглядом. Ну вот и первое действующее лицо в деле, ради которого он прибыл в сей город. Ниточка от клубка… А впрочем, обо всех этих тонкостях пусть думает Голос. Он всего лишь Исполнитель.
