всматривалась в грамоту, шевеля губами. Внезапно ойкнула и побледнела, как полотно.
– Кабальная запись… да что же это… ведь не было такого уговора, Еремей Глебыч!
– Раз бумага есть, то и уговор тож. Твоя закорючка внизу стоит?
– Не было такого! Ты сам туда вписал опосля!
– А ты докажь! – возвысил голос Еремей. – У меня эвон, послухи есть! [1] Так что собирай свою девку, у меня в дому жить станет. Ну а ты тут пока обретайся, вплоть до моего распоряжения. Вот так-то, Аграфена!
– Лукинична, – негромко подсказал Первей, чуть улыбаясь.
– А это кто ещё? – воззрился на него ростовщик, будто только заметил. Рыцарь вздохнул, медленно встал, взял с лавки меч в ножнах, привычно перекинул за спину.
– Думаю, мы сейчас всё это дело уладим. Ведь так, Еремей Глебыч?
Взгляды встретились, и Первей привычно вошёл в разум ростовщика.
– Не слышу ответа!
– Да… – твёрдым, вполне даже естественным голосом ответил Еремей.
– Ну вот… Однако, думаю, уладим мы всё это не здесь. Айда к тебе на двор, Еремей Глебыч, там и рассчитаемся. Аграфена Лукинична, зови-ка соседей – эти послухи от Еремея Глебыча, у тебя же свои должны быть, для надёжности.
– А Мария? – хлопая глазами, ошарашено спросила бабуля. – Она как же?
– Ну и Марию с собой возьми, – чуть улыбнулся рыцарь. – В таком деле каждая пара глаз не лишняя. Всё должно быть честно.
-… Вот это долг, это рост на него, а это вот пеня. Считай, Еремей Глебыч.
Ростовщик принялся считать, зрители же, довольно многочисленные, затаив дыхание следили за процессом. Что ни говори, а созерцание достаточно крупной суммы всегда занятие волнительное, будоражащее кровь и воображение. Впрочем, изначальная сумма долга бабки Аграфены была невелика, однако не шла ни в какое сравнение с суммой начисленных процентов и особенно пени за просрочку уплаты долга.
– Всё так? – чуть улыбаясь, спросил рыцарь.
– Всё так, – твёрдым, ровным голосом подтвердил Еремей. Чуть более ровным и твёрдым, нежели обычно… а впрочем, вряд ли кто-то заметит.
– Неси свои грамоты. Да все неси, какие есть, чтобы без утайки! – потребовал рыцарь, по-прежнему чуть улыбаясь.
– Хорошо, – по-прежнему ровно ответил ростовщик, поднимаясь.
Грамот оказалось много.
– Так, это не наше и это не наше… – рыцарь бегло просматривал документы. – А вот это наше! Ну а теперь составим документ об уплате долга.
Когда все формальности были соблюдены, рыцарь протянул старухе два свитка.
– Вот эту бумагу храни, Аграфена Лукинична. А вот эту в печку. Не перепутай!
– Храни тебя Бог… – бабуля смотрела на него ясно и прямо, и Первей подумал мимолётно – верно, в пору молодости от парней отбоя не было у Аграфены свет Лукинишны… – Храни тебя Бог… – и вдруг бабушка
«Послух» – др. рус. «свидетель» Прим. авт.
