В зубах он держал кожаный рупор Платона Платоновича. «Спаси меня!» – думал взмолиться я, но издал жалобный, нечленораздельный писк.
Поравнявшись, индеец ткнул меня под ключицу – пальцем, но было так больно, словно он пырнул ножом. Я взвизгнул и обнаружил, что снова могу двигаться. Джанко схватил меня за ворот и рванул. Он хочет меня скинуть, за трусость! Я метнулся от дикого человека за мачту. Тогда индеец кивнул и полез дальше.
В дерево то и дело били пули, но с другой стороны. Я понял: индеец нарочно толкнул меня, чтоб я укрылся от огня за гротом.
– Первая, еще на полпункта ниже! Вторая, перейти на кугеля! – скомандовал надо мной усиленный рупором голос капитана.
– Есть ниже! Есть на кугеля!
Пальба сразу участилась.
Я осторожно высунулся, вглядываясь во мглу.
Капитан был на том же месте, только без фуражки, должно быть, сбитой пулей. Прямо перед Платоном Платоновичем, заслоняя его спиной, на рее стоял Джанко. Его челюсти мерно двигались, лицо было бесстрастным. Над замшевой рубахой болтался на шнурке медвежий коготь.
– Уйди к черту! – зашипел на него Иноземцов. И в рупор: – Так держать! Чаще огонь!.. Ты что мне тут устраиваешь, негодяй?!
Он толкнул индейца в грудь – у того от обиды дернулась щека.
– Мне няньки не надобны! – хрипел капитан. – Я тебя на берег спишу, мерзавец!
У Джанко по лицу снова прошла гримаса. Платон Платонович никогда его так не обзывал – я, во всяком случае, не слышал.
– …Всё, мое терпение лопнуло! Видеть тебя больше не желаю! – Он схватил индейца за горло.
У Джанко мотнулась голова, но с реи он не сошел.
На «Беллоне» все дружно завопили. Даже сквозь дым было видно, как на турецком фрегате заполыхал пожар, а я со своей верхотуры мог рассмотреть и подробности.
Там повалилась охваченная пламенем грот-мачта, с нее в воду посыпались стрелки. Горела вся палуба, на мостике метался человек в красной феске, а с флагштока рывками сползал флаг.
– Прекратить огонь! – крикнул Иноземцов. – Противник сдается! Господин Кисельников, шлюпки на воду!
И он отложил рупор, схватил индейца теперь уже двумя руками.
– …Ну всё, теперь я с тобой потолкую!
Джанко обвис и начал заваливаться с реи. Еле-еле успел Платон Платонович притянуть его к себе. Я увидел, как вниз пурпурными шариками летят капли крови.
Капитан стоял, крепко прижимая к себе индейца. У того моталась голова, а на спине – я увидел – расплывались три темных пятна.
– Эй, сюда, сюда! – отчаянно засипел Иноземцов. – Помогите! Джанко! Джанко…
Он не мог воспользоваться рупором, но канонада уже стихала и капитана услышали.
По вантам мимо меня быстро поднялись сразу несколько матросов. Стараясь не попасться им на глаза, я соскользнул по тросу вниз.
Хотя пушки фрегата не стреляли, воздух не звенел
