она. Потянулась за салфеткой, промокнула глаза. – Никогда не знаешь…
– Не знаешь что?
– Ничего. Забудем об этом.
Нет, не «ничего», раз по прошествии стольких лет она оплакивает это.
– Будет тебе, мам, – сказал я. – Что-то тебя беспокоит, я же вижу. Валяй, выкладывай.
Она вздохнула.
– Мы хотели больше детей. Много детей. Ты был первенцем, и мы ждали тебя очень долго, были женаты уже восемь лет, когда ты появился на свет. Я так обрадовалась, что у меня мальчик. – Она улыбнулась, погладила меня по щеке. – Но потом выяснилось: что-то внутри у меня не так и больше детей не будет.
Теперь уже я почти что плакал. Мне всегда так хотелось братьев и сестер.
– Мы пытались, конечно, – продолжила она. – И однажды я снова забеременела, но на третьем месяце произошел выкидыш. И я тогда едва не умерла.
И снова я не знал, что сказать, а потому промолчал. Просто еще крепче обнял ее.
– Вот причина, по которой мы были так несчастливы в браке, – сказала мама. – Отец все больше злился, потому что я не могу иметь детей. Глупец. Да, что-то не так было у меня со здоровьем, но что я могла тут поделать, верно? Я изо всех сил старалась сохранить наш брак, но… – Она умолкла.
– О, мамочка. – Я снова сжал ее в объятиях. – Как же все это ужасно!
– Ничего, все в порядке. – Она отстранилась от меня, подошла к плите. – Все это было так давно!.. И картошка переварится, если я сейчас не сниму ее с огня.
Мы сидели за кухонным столом, и я наелся до отвала, просто до полного изнеможения.
Желудок был полон, но мать не оставляла попыток впихнуть в меня еще еды.
– Ну, еще одну профитроль? – спросила она и занесла полную ложку над моей тарелкой.
– Мам… – пробормотал я. – Я сыт. Не в силах больше проглотить и крошки.
Она смотрела разочарованно, но на самом деле я съел гораздо больше, чем ел обычно, даже в этом доме. Старался доставить ей удовольствие, но больше просто не лезло. Казалось, еще один глоток – и желудок просто лопнет. Она же не ела почти ничего.
Если я смолотил гигантский кусок говядины с целой горой картофеля и овощей, мама клевала с тарелки, как птичка, и большую часть своей порции мяса скормила толстому серому коту, который мурлыкал и терся о ее ноги на протяжении всей трапезы.
– Не знал, что ты завела кошку, – сказал я.
– Я и не заводила, – ответила она. – Это он сам завелся. Заявился как-то однажды вечером и с тех пор не уходит.
Неудивительно, если мама потчует его говяжьей вырезкой.
– Иногда пропадает на несколько дней, а то и на неделю, потом обязательно возвращается.
– А как его зовут? – спросил я.
– Понятия не имею, – ответила мама. – Ошейника на нем не было. Он в доме гость, не жилец.
В точности как я. Прихожу сюда наесться до отвала.
– Завтра снова на скачки? – спросила она.
Апрельские скачки в Челтенхеме
