гонор не показывают. Ужином накормить обещали. Можно сказать, лучший вариант из всех возможных. В дартской табели о рангах сиделка занимает место чуть выше обычной прислуги, но управляющие и дворецкие не всегда с этим считаются, и мне не раз доводилось сталкиваться и с неподобающим отношением, и с откровенным пренебрежением, и даже с презрением.
Ларсон повернулся к экономке.
– Эмма, ты слышала? Теру Стоун необходимо обеспечить ужином.
– Салли, собери все, что нужно, – окликнув невысокую полненькую служанку, распорядилась та.
– Слушаюсь, – бодро отозвалась девушка.
Она поднялась из-за стола и поспешила к плите, на которой стоял низкий, широкий чан. Достав из буфета глубокую миску, Салли принялась накладывать в нее аппетитное на вид рагу.
– Не забудь положить два ломтя хлеба, – напомнила ей экономка. – Через несколько минут ужин доставят в покои милорда, – обратилась она ко мне. – Вам понадобится что-нибудь еще?
– Да. Графин со свежей водой для лорда Горна. И завтра с утра нужно будет сварить для милорда куриный бульон. Без специй и овощей.
– Салли, ты слышала?
Эмма строго посмотрела на горничную.
– Я все принесу, тера, – охотно ответила девушка, разглядывая меня с нескрываемым любопытством.
Хорошенькая. Глаза яркие, как васильки. Волосы густые, темные, заплетенные в традиционные дартские косы. И румянец во всю щеку.
– Воду я возьму сразу, – предупредила служанку.
– Да, тера.
Салли достала из буфета графин, наполнила водой и подала его мне.
– Вот.
– Спасибо.
– Давайте, я вам дверь придержу, – вызвалась девушка.
Она услужливо распахнула передо мной скрипучие створки, и я вышла из кухни, провожаемая любопытными взглядами прислуги.
Я не сомневалась, что в ближайшие дни обо мне вдоволь посудачат. Служанки будут обсуждать мою внешность и одежду, слуги – прикидывать, сколько мне лет и можно ли за мной приударить, а дворецкий с экономкой обязательно возьмутся выяснять, какое жалование я получаю.
Хмыкнув, поправила сумку и пошла к лестнице, с любопытством разглядывая неровные стены и темные балки потолка. Похоже, замок был гораздо старше, чем мне показалось сначала. Дерево перекладин выглядело почти черным, а низкие, нависающие своды – закопченными. Если учесть, что в Дартштейне уже лет триста не пользовались факелами, то напрашивался единственный вывод – дом лорда Горна был построен в Старую эпоху, когда еще не знали бирольных светильников и аров.
Я провела рукой по выступающим камням.
Одно время мне довелось ухаживать за тером Гейни, бывшим преподавателем Брегольского университета. Тер был большим любителем старины и охотно делился со мной фактами из истории Дартштейна. Пока я растирала его больные ноги, он любил порассуждать
