внимание на парочку – девушку и парня в спадающих джинсах и с дредами. Их обогнала старая дама; бледно-розовое кружево длинного платья странно дисгармонировало с фетровой мужской шляпой и высокими солдатскими ботинками. Анну дернула за руку темноволосая женщина, таджичка или цыганка, с одутловатым лицом и круглыми, ничего не выражающими глазами. Рядом топтался босоногий мальчуган и тыкал в нее грязными кривыми ручками:
– Тотя, тотя, дай на мороженое!..
Она посмотрела на мальчика и полезла в сумку.
– Ему же холодно! – сказала она женщине.
Но та лишь качнула головой и оскалила золотые зубы. Конечно, ни для кого не секрет, что в Москве попрошайничество – один из видов предпринимательства. Детям порой намеренно наносят увечья, чтобы они вызывали жалость. Но все-таки ребенок…
Она протянула мальчишке десятку, тот выхватил ее и что-то прошипел, убегая. Мелькнули голые грязные пятки. Цыганка громко выругалась. В крайнем правом ряду проехал длинный лимузин цвета лососины. Из заднего, открытого настежь окна высовывался длинноволосый парень. Гремела музыка, совершенно неожиданное в такой ситуации «Прощание славянки». Москва, с ее исторически подтвержденной склонностью чудить, демонстрировала свою самобытность.
Анна приехала в столицу много лет назад. Разумеется, чтобы стать знаменитой актрисой. При отправлении фирменного ночного поезда «Орел – Москва» тоже играли «Прощание славянки».
…Грянул марш, она вздрогнула, прижалась лбом к вагонному стеклу. Над зданием вокзала висела равнодушная ко всему молодая луна. Ветер гнал по асфальту окурки и бумажный мусор.
Она смотрела в окно, смаргивала слезы. Соседка по купе уже колупала сваренные вкрутую яйца; развязный демобилизованный солдат шумно радовался, отхлебывая пиво из стеклянной бутылки. Анна прикусила губу – не подозревала, что ей будет так тяжело. Дедушка не шел за вагоном, остался стоять на месте, и вокруг его начищенных ботинок нагло бродили упитанные воробьи.
Дедушка. Самое раннее воспоминание о детстве. Он вообще – само детство. Черно-белые фотографии с ажурными краями, фигурно обрезанными специальным ножом, аккуратно стоят на серванте в гостиной.
Портрет в массивной серебряной рамке. Сделан в фотоателье. Девушка с черной косой, уложенной вокруг головы, держит за руку молодого офицера. Черный китель, белоснежная рубашка, бледное лицо и синие глаза. Черно-белый снимок не передает цвета, но Анна точно знала, что они синие. Мама и папа.
Отец Анны, Борис Семенович Зенгеревич, окончил в Ленинграде Военно-морское высшее училище имени Фрунзе, бывший Морской корпус, и был типичным офицером советского Военно-Морского флота, служил в Западной группе войск: редкие визиты домой в отпуск, посылки на родину с импортным трикотажем и жевательной резинкой, бытовое пьянство, карьерные устремления.
А мама – Зинаида Иосифовна, Зиночка, – была очаровательной
