так горько, и она не чувствовала бы, как внутри нее все скручиваются какие-то жгуты, мешают двигаться, душат.
И не задавала бы себе постоянно этот опускающийся тягучим туманом вопрос. Дышать снова стало тяжело. Пытаясь успокоиться, она закрыла глаза, погрузившись в смутную дремоту. Увидела перед собой лицо девочки с большими грустными глазами и красным бантом на коротко стриженных волосах, небритое, беспомощное лицо Сергея – и почувствовала, как ее охватывает паника. «Во всем виновата я, только я!»
Машина остановилась, дверца с громким стуком распахнулась, и Анна увидела табличку «Терапевтическое отделение». Михаил заполнял бумаги, что-то спрашивал, но ей трудно было говорить. Тяжелые веки отказывались подчиняться. Она чувствовала, как проваливается в длинную, постоянно вращающуюся трубу. Летела, захлебываясь от увеличивающейся скорости и чувствуя легкое покалывание в руке.
Дружелюбный шум дождя напомнил о вчерашнем. Она увидела светлые стены и окно с задернутыми занавесками – практически белыми. В дверь постучали, и в палату легко и непринужденно, словно танцуя, вошла полноватая женщина. Положила на тумбочку пластиковый стаканчик с разноцветными таблетками, весело пропела:
– Доброе утро, Анна Борисовна! Выспались?
– Даже очень, – чуть слышно ответила Анна.
– Сейчас выпьем таблеточки и сделаем укольчик!
– Укольчик?
– Да, красавица, а то разве это дело так нервничать? Нужно немного успокоиться, в себя прийти. Вся жизнь ведь впереди.
Анне понравился голос женщины, хотелось, чтобы она поговорила с ней еще.
– Как вас зовут? – тихо спросила Анна.
– Вика, Виктория, – бодро ответила медсестра.
– Вы, наверное, очень любите свою работу?
– Люблю, – спокойно ответила Вика и выпустила из шприца воздух.
Только сейчас Анна заметила, что на соседней кровати спит женщина, с головой укрытая одеялом. Присутствие соседки обрадовало Анну. Что ни говори, а человек – существо социальное. К тому же становится легче, если кто-то переживает то же, что и ты. Странно, но когда нам хорошо, когда испытываем чувство влюбленности, нам кажется, это происходит только с нами, и никто еще не переживал ничего подобного. Когда же случается что-то плохое, мы бесконечно рады каждому, кто находится в таком же или даже худшем положении. Когда сознаем, что не одиноки в этом мире, сразу становится легче.
Теплой мягкой рукой Виктория помассировала место укола. «Так меня могла бы гладить мама», – промелькнуло у Анны в голове.
– Спасибо, – выдохнула она, почувствовав, что глаза снова становятся влажными.
– Ну, разве за это благодарят? Смешная вы какая, Анечка! Поправляйтесь и ни о чем не думайте. Поспите, сон – лучшее лекарство.
Быстрой походкой женщины, не привыкшей рассиживаться, сестра вышла из комнаты. Анна закрыла глаза.
Высокие, очень высокие и строгие горы кольцом окружают со всех сторон. Чувство
