в Польше, 24 октября 1939 г. мы с нашим штабом прибыли на Западный фронт, чтобы принять командование образованной там группой армий «А». Дивизии первого эшелона, входившие в состав подчиненных ей армий (12-й и 16-й), были расположены вдоль границ Южной Бельгии и Люксембурга; они эшелонировались в глубину на восток до правого берега Рейна. Штаб группы армий был расположен в Кобленце.
Мы расположились в отеле Riesen-Furstenhof, на берегу Рейна. Этот отель казался мне, когда я был еще фенрихом[82] в кадетском корпусе, расположенном недалеко от Кобленца в городке Энгерсе, верхом элегантности и кулинарного искусства. Теперь ограничения военного времени не прошли бесследно и мимо этого широко известного отеля. Наши рабочие помещения были расположены в старинном, когда-то роскошном здании вблизи казарм Deutsches Eck, служивших до войны местом расквартирования кобленцкой дивизии[83]. Красивые комнаты в стиле рококо превратились теперь в пустые мрачные кабинеты.
На маленькой площадке, окруженной старыми деревьями, вблизи дома, стоял довольно интересный обелиск. На нем красовалась высокопарная надпись, свидетельствовавшая о том, что он был сооружен французским комендантом Кобленца в 1812 г. в честь переправы через Рейн отправившейся в поход на Россию «Великой армии» Наполеона. Под этой надписью, однако, была выбита другая, гласившая примерно следующее: «Принято к сведению и одобрено». Под ней стояла подпись русского генерала, который в 1815 г. стал комендантом города![84]
Жаль, что Гитлер не видел этого монумента!
Оперативная группа нашего штаба по моей рекомендации получила ценное пополнение: помощником начальника Оперативного отдела был назначен старый штабист, подполковник [Хенниг] фон Тресков, который позже, в июле 1944 г., стал одним из руководителей заговора против Гитлера и затем покончил с собой. Тресков еще в мирное время работал вместе со мной в управлении 1-го обер-квартирмей-стера Генерального штаба. Это был высокоодаренный офицер и пламенный патриот. Ум, образованность и умение держать себя в обществе придавали ему особый шарм. Прекрасную пару этому элегантному, аристократического вида человеку составляла его настолько же умная, как и красивая, жена, дочь бывшего военного министра и начальника Генерального штаба [Эриха] фон Фалькенгайна. В то время в берлинских офицерских кругах не было, пожалуй, более красивой супружеской четы, чем Тресковы.
С Тресковым у меня со времени совместной работы в Оперативном отделе установились отношения взаимного доверия и, я бы даже сказал, дружбы. И теперь, в Кобленце, он стал одним из самых ценных моих помощников в борьбе за осуществление отстаивавшегося штабом группы армий плана наступления на Западе. Когда я позже был назначен командиром танкового корпуса, а затем командующим армией, я оба раза просил к себе Трескова начальником штаба. Мои просьбы отклонялись с оригинальным обоснованием: мне якобы «не нужен такой умный начальник штаба». Когда затем весной 1943 г. мне предложили Трескова на должность начальника штаба группы армий, я не мог предпочесть его моему испытанному
Относившийся к категории унтер-офицерских званий чин фенриха не считался офицерским и присваивался кандидатам на присвоение первого обер-офицерского звания. –
Имеется в виду 34-я пехотная дивизия, штаб-квартира которой размещалась в Кобленце. –
Надпись, сделанная французами в 1812 г., гласила: «MDCCCXII – Memorable par la campagnecontre les Russe – sous le Prefecture de Jules Doazan»,T.e. «Год MDCCCXII – В память о кампании 1812 г. против русских – супрефет Жюль Доазан». Ниже было выбито: «Vu et approuve par nous – Commandant russe de la ville de Coblenz – Le ler Janvier 1814», т. е. «Прочитанное подтверждено нами – Русский комендант города Кобленц, 1 января 1814 г.». Манштейн же снова ошибся с датировкой, подписи коменданта также не было. –
