обстановка складывалась так, что с военной точки зрения весна 1940 г. была, пожалуй, одновременно и самым ранним, и самым поздним сроком, когда для вермахта сохранялась возможность успешного развития наступления на Западе.
Гитлеру, по словам Грейнера, правда, не была представлена записка генерала фон Штюльпнагеля, однако он, безусловно, должен был быть в курсе, что ОКХ намерено продолжать придерживаться на Западе оборонительного характера военных действий. Таким образом, вместо своевременного обмена мнениями по вопросу о дальнейшем ведении войны, который должен был состояться не позже середины сентября, Гитлер поставил главнокомандующего сухопутными войсками своим решением от 27 сентября и последовавшей за ним директивой ОКВ от 9 октября перед fait accompli[93]. Без предварительных консультаций с главнокомандующим сухопутными войсками он отдал при этом не только приказ о переходе к наступательным действиям на Западе, но и решил одновременно вопрос о том, когда и каким образом будет осуществляться наступление, т. е. принял решение по вопросам, которые он никоим образом не должен был разрешать безучастия главнокомандующего сухопутными войсками.
Гитлер требовал начать наступление как можно раньше, во всяком случае, еще осенью 1939 г. Вначале он, по словам генерала фон Лоссберга, назначил срок – 15 октября. Этот срок, даже если бы он был достаточным для переброски войск по существующим коммуникациям, должен был исходить из той предпосылки, что танковые соединения и авиация должны были начать перебрасываться из Польши не позже дня окончания сражения на Бзуре, что само по себе было возможным. Далее, Гитлер заранее установил, как должна была осуществляться наступательная операция: в обход линии Мажино, через Бельгию и Голландию.
Главнокомандующему сухопутными войсками оставалось только технически осуществить операцию, по поводу которой его мнение не было выслушано и в отношении успеха которой он, во всяком случае, осенью 1939 г. был настроен крайне пессимистично.
Если задаться вопросом, как могло так получиться, что главнокомандующий сухопутными войсками, примиряясь с планами Гитлера, допустил подобное capitis deminutio, то ответ можно, по моему мнению, найти в книге Грейнера[94]. Он считает, что генерал-полковник фон Браухич придерживался того мнения, что прямыми возражениями он ничего не добьется. Ту же точку зрения высказывал на основании личного знакомства с Гитлером и его тогдашней позицией генерал фонЛоссберг. Генерал-полковник, очевидно, надеялся, что проявив в тот момент добрую волю, он сможет в дальнейшем отговорить Гитлера от осуществления этого плана. Он, по-видимому, считал также, что погодные условия практически сделает невозможным проведение наступления поздней осенью или зимой. Если бы под этим предлогом удалось бы отложить решение о начале операции до весны, то, возможно, нашлись бы пути для окончания войны путем дипломатических переговоров.
Если
Совершившимся фактом (франц.). –
Helmut Greiner. Die Oberste Wehrmachtfuhrung 1939–1945. Wiesbaden, 1951.
