чурбан раскололся пополам.
– А еще я умею петь, – сказал Амфитрион.
И затянул на весь гимнасий:
– Хаа-ай, гроза над морем…
3
Свите они велят ждать у обочины. К святилищу Персея – его возвели два года назад, по левую руку от дороги, ведущей в Аргос – братья направляются вдвоем. Электрион несет на руках трехмесячного ягненка. За поясом ванакта блестит жертвенный нож без ножен. В сумке Сфенела лежит остальное: ячменная мука, мед, огниво и трут.
Тропа ныряет в заросли астериона[26]. Стены звездчатой зелени надвигаются, сходятся шелестящим коридором: трава успела вымахать в рост человека. Канаты из астериона получаются замечательные. Но запах у него… К счастью, дальше лежат благоухающие заросли мирта. Тяжело дыша, Персеиды вступают под сень кипарисовой рощи. Под ногами играет ковер из опавшей хвои. Глаз радует темная зелень деревьев – копий, устремленных к небу. Длинные тени расчерчивают землю, меж ними бьют золотые клинки – лучи восходящего Гелиоса. Воздух хочется пить, как пряное вино.
Когда отцовское святилище открывается братьям, солнце встает прямо над ним. Буйство пламени над снежным мрамором колонн. Стражи-кипарисы по бокам кажутся черными. Бирюза небесного свода над головами. Зодчий знал свое дело. Ничего лишнего. Крыши над храмом нет. Четыре колонны, квадрат плит, жертвенник.
Отец бы одобрил. Он не любил излишеств.
– Радуйся, Убийца Горгоны, – тихо произносит Электрион.
Сфенел молчит.
Они начинают приготовления. Пока младший смешивает ячменную муку с медом, старший привязывает ягненка и разжигает огонь в углублении за алтарем. Яма и алтарь. Окажись здесь некий Меламп из Фессалии – он бы много смог рассказать о предметах и образах, плоти и символах, высотах Олимпа и глубинах Аида… Но Мелампа рядом нет. Камни по краям кострища грязны от копоти. На дне – зола и угли. На алтаре – бурые потеки. Их еще не успел смыть дождь.
Персея помнят не только сыновья.
Сфенел водружает на жертвенник чашу с мукой и медом. В яме вспыхивает огонь. Трещат смолистые ветки, стреляя белесыми искрами. Ягненок блеет, хочет сбежать. Он ни о чем не подозревает. Ему просто не нравится огонь. Но привязь держит крепко. Суровый, как Зевс в грозу, Электрион посыпает голову ягненка остатками муки.
– Жертву прими, наш отец богоравный…
Кривой клинок – подобие знаменитого Персеева меча – вспыхивает на солнце. Ягненок дергается; слабые ноги подламываются, он тыкается лбом в землю. Электрион подхватывает жертву. Кровь льется в чашу, пятнает алтарь и мощные руки ванакта. Когда кровь брызжет в «огненную яму», капли шипят в пламени.
Красные в желтом.
– Радуйся, отец. Твой сын Алкей оказался достоин тебя. Он бился, как истинный герой, – в голосе Сфенела чудится тень раздражения. – Хвала богам, наш брат остался жив. Он помнит тебя.
Астерион (звездный) – конопля. Применялась в медицине и для изготовления канатов. О наркотических свойствах конопли древние греки не знали.
