народу; подходили из ближних селений, переговаривались и терпеливо ждали выезда путников. Постояльцы торчали в дверях и высовывались из окон.
Бродяжник переменил план: решено было двинуться из Пригорья прямо по Тракту. Сворачивать сразу толку не было – за ними увязался бы длинный хвост: поглядеть, куда их несет, и проследить, чтоб ни на чью землю не залезли. Распрощались с Нобом и Бобом, расстались с Лавром Наркиссом, осыпав его благодарностями.
– Надеюсь, до лучших времен, – сказал Фродо. – Хотел бы я погостить у вас как следует; может, когда и удастся.
Тронулись в путь встревоженные и понурые, под недобрыми взглядами толпы. Кое-кто все-таки пожелал им удачи, но слышнее были худые напутствия. Правда, пригоряне знали, что Бродяжник шуток не любит, и, когда он поднимал на кого-нибудь глаза, тут же смолкали. Он шел впереди, рядом с Фродо; за ними – Пин и Мерри; а позади Сэм вел пони, нагруженного по силам, но изрядно, – впрочем, глядел он уже куда веселее, видно, почуял перемену судьбы. Сэм задумчиво грыз яблоко. Яблок у него были полны карманы: Боб и Ноб позаботились на прощанье.
– Идешь с яблочком, сидишь с трубочкой, вот оно и ладно, – пробормотал Сэм. – Да ведь яблочек-то на весь путь разве напасешься?
Постепенно они перестали обращать внимание на любопытных, чьи головы то и дело выныривали из-за оград и дверей. Последний дом, ободранный и покосившийся, был, однако, обнесен прочным бревенчатым забором. В оконце мелькнула желтоватая и косоглазая физиономия.
«Вот оно что! – подумал Фродо. – Значит, здесь он прячется, тот южанин… Ну, по виду сущий орк, как их Бильбо описывал».
На забор, широко ухмыляясь, облокотился ражий детина с нахальной мордой – бровастый, глаза темные и мутные. Когда путники подошли, он вынул изо рта трубку и смачно сплюнул.
– Привет, долгоногий! Что, дружков нашел? – сказал он.
Бродяжник не ответил.
– Вам тоже привет, мелюзга бестолковая! – обратился он к хоббитам. – Вы хоть знаете, с кем спутались? Это же Бродяжник Оголтелый, понятно? Его еще и не так называют, говорить неохота. Ну, ночью сами поглядите, что почем! А ты, Сэмчик, смотри у меня, не обижай моего дохлого пони. Тьфу! – Он снова изрыгнул жирный плевок.
Сэм обернулся.
– А ты, Осинник, – сказал он, – спрячь-ка лучше свою поганую харю, а то ведь знаешь, что бывает! – Половина большого яблока с маху угодила Биту в нос; он мигом исчез и разразился из-под забора запоздалой руганью.
– Вкусное было яблоко, – со вздохом заметил Сэм.
Деревня кончилась. Сопровождавшие их дети и зеваки отстали и побрели назад, к Южным Воротам. Лиги две-три путники шли по Тракту, петлявшему направо и налево; потом дорога пошла под уклон, прорезая густой лес. Бурое Пригорье высилось позади; они свернули к северу узкой, еле заметной тропкой.
– Тут-то мы и скроемся от посторонних глаз, – сказал Бродяжник.
– Только
