рассказать. Люк откроют, проверят, яму засыплют – и все, никакой опасности. Но… если предположить злой умысел? Как тогда правильно поступить? Тоже можно рассказать и тем самым расстроить преступный план. Но тогда через некоторое время появится новая ловушка, о которой она, Алена, может и не догадаться. Значит, промолчать и наблюдать? Пристально, очень пристально…
Она посмотрела на мальчика. Он почти утонул в большом мягком кресле. Сбросил башмачки, одну ногу поджал под себя, вторую, в белом носочке, положил на подлокотник. Читал, чуть заметно шевеля губами. Книга была на русском языке. Алена улыбнулась: Лоде значительно проще было бы читать по-французски, но «Робинзон Крузо» его так увлек… Еще немного времени пройдет, и для него уже не будет разницы – русский, французский. Но надо, чтобы это время никто у него не отнял, не прервал…
Что это за странный разговор с ней вела вчера мадам? О том, что Лодя – сомнамбула! Но ведь она за три месяца все особенности мальчика изучила. Мгновенная смена настроения: от веселого смеха до резкой, буйной вспыльчивости с рыданиями. Обидчивость, которую трудно предугадать – на совершенно обычное слово и поступок. Но и щедрость необыкновенная, и ласковость, с которой вдруг прижмется, обхватит за шею – до слез… Во сне он тоже поначалу, бывало, и плакал, и вскрикивал. Но теперь, в последнее время, Лодя стал ровнее, спокойнее, непосредственным и даже просто веселым мальчиком. И спит крепко, хотя, конечно, именно по ночам воспоминания все еще возвращаются к нему. Что делать – это надолго. Но чтоб он вставал и ходил, как лунатик, – нет, этого нет. Да и было ли когда-нибудь?
Дверь библиотеки скрипнула, заколыхалась тяжелая темно-вишневая бархатная штора. Вошла Тамила Борисовна в зеленом капоте, с чашкой в руке.
– Какая идиллическая картинка, – сказала с легкой усмешкой. – Однако час поздний, князю Всеволоду пора в постель.
Мальчик вскинул на нее умоляющие глаза и в первую минуту хотел, видимо, просить еще почитать. Но после мгновенной паузы вздохнул, закрыл книгу и протянул ее гувернантке.
– Ты, мой друг, сегодня много бегал, – продолжала мадам, наклоняясь к мальчику и трогая его лоб. – Мне кажется, у тебя небольшой жар.
– Да нет же, ма тант, – нетерпеливо ответил Лодя, тряхнув головой. – Я себя хорошо чувствую. Это у вас ладонь холодная!
Но Тамила Борисовна встревоженно наморщилась:
– Вот видишь, ты возбужден! А это признак жара. Но ничего, не страшно. Я принесла тебе напиток – очень хороший. Он успокоит тебя и вылечит. Утром встанешь бодрый, веселый. Выпей прямо сейчас.
Она протянула мальчику чашку – небольшую, темно-синего фарфора, такого тонкого, что края, куда не подступала жидкость, прозрачно засветились в отблеске свечей. Алена, как только мадам вошла в комнату, встала и теперь видела, что жидкость в чашке густая, темно-коричневая и горячая – легкий парок туманным облаком стоял над ней.
– Это что
