степени плевать.
– Нет, – сказал я осторожно. – Не догадываюсь.
Этого он, оказывается, не ожидал. Между бровями у него залегла глубокая коричневатая складка.
Я не торопил его.
– К вам еще никто не приходил, – сказал мой гость, и в его словах не было вопроса – скорее удивление. Удивление редкостной удаче.
Я на всякий случай промолчал.
– Значит так, – торговец зельями откинулся на спинку кресла, редкая бесцветная прядь упала ему на лоб, и я вдруг увидел, что еще совсем недавно мой гость был красавцем-блондином, повелителем женских сердец. – Значит так. Три с половиной года назад у меня похитили дочь.
Зависла пауза; мой собеседник замолчал, но лицо его не изменилось. Как будто он говорил о погоде.
– Я знаю, кто и зачем это сделал. Я знаю, что моя дочь погибла… Я сам ее похоронил. Ее похититель, он же убийца, скрывается сейчас за океаном, на острове Стан. Он не маг, но он очень богат и знатен. Он окружил себя телохранителями, зная, что остаток моей жизни будет посвящен… Господин Хорт зи Табор. Если вы хотите иметь вечного раба, – слово раб он выговорил с нажимом, – раба верного и преданного до последней капли крови – поедем вместе на остров Стан, и покарайте… убийцу. Ей было четырнадцать. Моя жена не пережила… Нет, я не сумасшедший. Если вы откажете мне, я буду искать новый путь – как искал их все эти годы. Я платил взносы в клуб, надеясь на чудо… на то, что в природе есть справедливость. Но ее нет. Потому я пришел к вам.
– Вы бы не справились с Корневым, – сказал я медленно.
Он усмехнулся, и я понял, что он, наверное, справился бы. Несмотря на свою третью степень.
– Во время последнего розыгрыша, – он снова усмехнулся, – мне тоже немножко повезло. Я выиграл набор серебряных ложек и заклинание-очиститель для стекла. Вот, – он сощелкнул с пальцев воспроизводящий жест, и в комнате сразу стало светлее, потому что абажур гостиничной лампы мигом очистился от пыли и копоти. Откуда ни возьмись, появилась ночная бабочка и омрачила своим трупом этот праздник освобожденного света.
– Видите ли, – сказал я осторожно. – Я сочувствую вам и верю, что этот негодяй достоин кары, но ведь я только сегодня получил… У меня шесть месяцев впереди… А, кстати, за те два года, что вы в клубе, заклинание разыгрывалось четырежды. Вы обращались к людям, которые…
– Да, – сказал он, не дожидаясь, пока я закончу. – Они мне отказывали примерно такими же словами. Сперва они шесть месяцев нянчили в себе Судию. Потом находилось дело, куда более важное, и вина, куда более ужасная… Да. Я и не предполагал иного исхода. Извините, что потревожил вас.
Он поднялся.
– Погодите, – сказал я раздраженно. Мне все меньше нравилась его манера говорить – в разговоре он тащил за собой собеседника, будто пыльный мешок.
– Единственное, что меня беспокоит, – сказал он, обращаясь к обгорелому трупу бабочки, – что убийца может сдохнуть своей смертью. Он стар и болен, время идет… Но если он протянет еще хотя
