все еще слышал музыку, но теперь она становилась тише. Улицы здесь были спокойнее, по ним прогуливалось уже меньше людей. Кто-то шел к центру, кто-то – оттуда. В мерцающем свете фонарей Люк разглядел очертания старых кирпичных зданий, украшенных цветами балконов, спешивших навстречу им машин с включенными фарами, фигуры нищих, устроившихся на ночь под арками.
Он не понимал, как можно спать при этой музыке, запахах и невероятной жаре. Его усталость словно растворилась, сменившись захватывающим нетерпением.
Мышка полз не быстрее улитки. А Люку хотелось поскорее добраться туда, куда они ехали.
– О господи, Мышка, медленнее может быть только задний ход.
– Чего спешить? – И Мышка убил Люка окончательно, полностью остановившись посреди улочки и неожиданно выйдя из кабины.
– Черт побери, ты что делаешь? – Люк выскочил следом и увидел, что Мышка стоит перед открытыми металлическими воротами. – Ты же не хочешь оставить все это прямо посреди дороги? Да сюда примчится куча полицейских!
– Я просто вспоминаю. – Мышка почесал подбородок. – Надо загнать ее сюда задним ходом.
– Задним ходом? – Люк выпучил глаза. Он недоверчиво подбежал к воротам и вернулся обратно к пикапу. – Загнать все это сюда? – Он прикинул расстояние между двумя мощными кирпичными стенами, потом – ширину фургона. – Черт, ничего не получится. Это невозможно.
Мышка улыбнулся. Его глаза вдруг засияли, как у грешника, обретшего веру.
– Останься здесь, вдруг ты мне понадобишься. – И он медленно пошел обратно к пикапу.
– Это невозможно! – закричал ему вслед Люк.
Но Мышка опять забурчал свою песенку и принялся маневрировать в узкой улочке пикапом с фургоном.
– Ты сейчас врежешься! Господи, Мышка! – Люк сжался, ожидая звука удара и скрежета металла. У него открылся рот, когда огромный черный фургон проскользнул между стенами легко, как рука в перчатку. За фургоном задним ходом шел пикап. Проезжая мимо Люка, Мышка посмотрел на него и подмигнул.
Это было великолепно. Люк почему-то почувствовал себя потрясенным и счастливым, как перед Рождеством или на открытии нового бейсбольного сезона. Стоя в свете слепящих фар, он захохотал во все горло.
– Парень, ну ты – высший класс! – крикнул Люк, когда Мышка вылез из кабины. Вдруг мальчик резко развернулся, приняв стойку боксера на ринге. – Кто это? – прошептал он Мышке, когда в доме рядом с ним зажегся свет и в дверном проеме показалась фигура человека.
– Леклерк, – позвякивая ключами, Мышка пошел закрыть металлические ворота.
– Значит, вы вернулись. – Леклерк спускался по ступенькам, и на фоне освещенного прямоугольника двери Люк увидел невысокого, бородатого седого мужчину. На нем была белоснежная футболка, как у спортсмена, и мешковатые серые брюки, подвязанные веревкой. Разговаривал он с легким акцентом – не протяжно и медлительно, как Макс, а отрывисто, словно бы добавляя дополнительный слог к каждому
