Фабьев. – Опять какая-то чертовщина!
– Эх, Василь Василич, я сегодня столько всякого видел, что уже устал удивляться… – вздохнул тот.
– О да, способности человек к удивлений ограничены, – согласился Грюнлау. – В сравнений с несуществующий солнце и горизонт летающий книга – это просто небольшой фокус старый факир. Может, там быть веревка?
Мельхиор же обиженно посмотрел на Бальтазара, встряхнул словарь в воздухе, и тот уменьшился до размеров почтовой марки. После этого волшебник прилепил его к виску.
– А это тоже веревки? – отупело спросил Фабьев.
Сергей тем временем в голос спорил с тремя стариками. Теперь, когда они заговорили по-русски, он вполне мог уступить место шефу, но тот не очень-то торопился принимать эстафетную палочку.
– Что значит, это вы нас сюда вызвали?!! – орал Чертанов. – Да вы кто такие, [цензура] вашу мать?!
– Молодой человек, если ты немедленно не прекратишь ругаться, я превращу тебя в тритона, – сухо заявил Каспар. – Поимей уважение к моей бороде… кстати, никто не видел мою расческу?
– Я не видел.
– Я тоже.
– А на меня вообще не смотрите! – возмутился Сергей.
– А может, это он ее украл? – предположил Мельхиор. – Или кто-то из других матросов?
– Да, как нашу лодку…
– Какую еще лодку? – не понял Чертанов. – Слушайте, у меня уже голова кругом идет… Петр Иваныч, я без вас не разберусь!
– Не тушуйся, Серега, сейчас я тебе помогу, – подошел поближе шеф. – Чего тут?
– Они говорят, что мы у них украли какую-то лодку…
– Да вот же она, – указал Мельхиор на великолепный баркас, отделанный под семнадцатый век, используемый на «Чайке» вместо шлюпки. – Это наша вещь!
– А ху-ху не хо-хо, дедуля?! – возмутился Колобков. – Это моя лодка!
– Между прочим, спасательное средство, – добавил Фабьев. – Обязательная принадлежность любого судна. У нас на борту еще два надувных плота есть.
– Они не наши. А эта наша! Вот, смотрите, тут на борту выжжены наши имена.
Все сгрудились вокруг неразборчивой надписи. Света достала лупу и начала изучать незнакомые буквы по новой – неделю назад она уже пыталась их расшифровать. Безуспешно, разумеется.
– Это по-каковски написано? – спросил Угрюмченко.
– Э-э-э… мы не помним… – признался Бальтазар. – У меня такой неразборчивый почерк…
– А я до конца не дописал – уснул на середине, – добавил Каспар.
– А я забыл, как меня зовут, и просто нарисовал всяких значков, – присоединился Мельхиор. – И еще картинку с птичками. Правда, хорошая картинка получилась?
– Но писали это точно мы! – закончил Бальтазар. – Значит, лодка наша! Ее у нас украл демон!
– Какой еще демон – мне ее Лева подарил! – возмутился Колобков. – Друг детства!
– Лева? Странное имя для демона… – нахмурил чело Каспар.
– Мужики,
