возник устойчивый миф о нечеловеческой природе мнемоников. Большинство несведущих, но присвоивших себе право судить граж-дан сходилось во мнении, что мнемоники не более чем новая разновидность биологических роботов, которых корпорации пытаются выдать за полноценных людей.
Ореол зловещей тайны, окружавший первые опыты по избыточной имплантации, внезапно дал рецидив, упав на благодатную почву невежества или нежелания воспринимать истину: сотни уволенных с работы колонистов, у которых появление мнемоников и внедрение комплексов терраформинга отняли последнюю надежду на какие-либо перспективы, долго копили недовольство, пока наконец не решились действовать.
Уничтожим генетических ублюдков!
Такие лозунги были начертаны от руки на выцветших бортах старых планетопреобразующих машин, которые двигались к закрытой спецшколе со стороны неосвоенных участков Аллорской сельвы.
Жуткий в своих намерениях демарш приближался к комплексу опрятных зданий, где на положении заключенных находились сотни ни в чем не повинных подростков.
Они сидели в глухих, отгороженных от внешнего мира двориках, пытаясь прийти в себя после изнурительных дневных занятий, когда первый луч фар жадно облизнул кажущиеся неприступными стены защитного периметра.
По всему комплексу поднялась тревога, но нападения мирных граждан никто не ждал, оно оказалось внезапным, совершенно немотивированным, а когда со стороны сельвы появились тяжелые мощные планетопреобразующие машины, стало ясно – акция лишь отчасти стихийна.
Снабженные бульдозерными ножами многотонные почвоукладчики с ходу проломили стены периметра, открывая десятки брешей для заранее разогретой, доведенной до стадии тупого исступления толпы городских жителей.
Закатные краски уже почти угасли, когда Вадим услышал оглушительный грохот, сопровождающийся глухим перестуком рушившихся бетонных обломков периметра.
Тем вечером Вадим впервые по-настоящему почувствовал собственную силу и уязвимость одновременно.
Оба открытия ошеломили его: происходящее вокруг не было похоже ни на тренировки, ни на занятия. Грохот низвергающихся стен, яркие, слепящие столбы света мощных фар, мыслилюдей, вручную управлявших машинами, – все это, вместе взятое, походило на взрыв.
Нужно понимать, что рассудок мнемоника всегда связан с любыми доступными кибернетическими системами, оказавшимися в радиусе действия его имплантов.
Пережить подобное изменение мироощущения чрезвычайно сложно. Для взрослого человека подобная процедура пагубна, устоявшаяся психика рассыпается на фрагменты, дробится, не в состоянии вернуть себе целостность восприятия реальности. Именно поэтому кандидатов в мнемоники искали среди детей, чья психика пластична, адаптивна, они еще могут принять новые аппаратные средства восприятия мира, примириться с ними и, в конечном итоге, принять импланты
