Черты лица изящней, мягче, и пахнет от нее цветами, а не дымом и потом.
Короче говоря, она больше подходит под тот тип женщин, который ему по вкусу.
И все же мысли его то и дело возвращались к Мегги – с ее нервным напряженным телом, угрюмым взглядом и невыносимым характером… Ох уж эти художники – их обостренное себялюбие, их неуравновешенность и незащищенность, – им всем нужна опека, нужна твердая рука, которая бы направляла.
Он снова посмотрел в угол комнаты, где стояла розовая ваза – всплески и брызги стекла от основания до горловины… И утвердился в мысли, что был бы совсем не прочь служить твердой рукой для Мегги Конкеннан.
– …Итак, он здесь?
Мегги возникла прямо из дождя на теплой опрятной кухне.
Брианна продолжала невозмутимо чистить картофель. Она ждала появления сестры.
– Кто он? О ком ты?
– Суини. – Подойдя к разделочному столу, Мегги схватила очищенную морковку, откусила от нее. – Такой высокий, с темными волосами, ничего из себя и богатый, как Ротшильд. Его нельзя не заметить. Хотел снять комнату.
– Он в гостиной. Можешь налить себе чая и присоединиться к нему.
– Я не хочу с ним беседовать. – Мегги налегла всем телом на стол, скрестив ноги. – Чего я хочу, Бри, любовь моя, так это узнать твое мнение о нем.
– Очень вежливый, хорошо говорит.
– Прямо как священник в церкви!
– Он гость в моем доме, и я…
– Богатый гость!
– И я не хочу сплетничать за его спиной, – спокойно закончила сестра.
– Святая Брианна! – Мегги отгрызла еще кусок от морковки, потрясла огрызком в воздухе. – А что, если я скажу тебе, что он собирается опекать меня и следить за моей карьерой?
– Опекать? – недоуменно переспросила Брианна. Движения ее на мгновение замедлились, но тут же возобновились в прежнем ритме. Очистки продолжали равномерно падать на газету, которую она положила на стол. – В каком смысле?
– Ну, сначала, видимо, в финансовом. Будет выставлять мои работы в своих галереях и уговаривать состоятельных клиентов купить их подороже. – Она помахала остатками овоща в своей руке, перед тем как доесть его. – Все, о чем может думать этот человек, – деньги. Как сделать, чтобы их было больше.
– Галереи, ты говоришь? – задумчиво повторила Брианна. – Он их владелец? У него их много?
– Да. В Дублине и в Корке. Но интересы у него везде – в Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке. Наверное, и в Риме. В мире искусства все знают Рогана Суини.
Прозвучало ли это с долей иронии, Брианна не поняла. Мир искусства был так же далек от нее, как Луна. Но она ощутила теплый прилив гордости, что ее сестра так или иначе принадлежит этому миру.
– Его заинтересовали твои работы? – спросила она.
– Сунул в них свой аристократический нос! – фыркнула Мегги. – А до этого звонил по телефону, посылал письма. Вел себя как будущий хозяин. Только разве не наложил лапу
