вряд ли сами безмозглые чудовища, да еще и разного вида, способны организовать настолько слаженное нападение с двух сторон, но говорить правды не хотел – если даже им противостоит местный «колдун», исправить ситуацию нельзя, а к чему зря тревожить спутников?
Лизу слова эти не успокоили – она нахмурилась и отвернулась.
– О-ха-ха! Поднимайтесь, тетки, мы всех покрошили! – в голосе Ильи звучало самодовольство. – И всякий гад ползучий, летучий или бегучий, что встанет на нашем пути, будет повержен!
Пока женщины вставали, отряхивались, приводили себя в порядок, Андрей осмотрел дохлую многоножку – нечто похожее видели всего один раз, неподалеку от Нижнего, и именовалась эта тварь «ползуном».
Но здешние были крупнее и намного агрессивнее.
Место схватки осталось позади, а впереди открылся широкий мост, перекинутый через железнодорожные пути – в этом месте они проходили не над шоссе, как на предыдущем пересечении, а под ним.
И на мосту этом стоял человек.
Когда Андрей увидел его, в каждый из глаз словно попало по соринке – зазудело, захотелось сморгнуть.
– Что за ерунда? – воскликнула Лиза, ощутившая нечто похожее.
Теперь было ясно, кому принадлежит внимательный взгляд, что преследовал их с того самого момента, как заметили «кузнечика» на крыше таможенного здания, и по чьему приказу «ползуны» действовали вместе с «гориллами». Перед ними находилось существо, обладавшее способностью контролировать тварей примерно так же, как это делал «колдун» во Владимире.
И оно хотело поговорить – это Андрей чувствовал, так сказать, нутром.
– Стойте здесь, – бросил он. – Смотрите по сторонам. А я пойду к нему.
– Зачем, в натуре? – удивился Илья.
– На переговоры.
– Он тебе по рации сообщил, что «стрелку» забил? Или письмецо кинул – «давай, мол, перетрем чуток, когда в столице будешь»? – бритоголовый захохотал над собственной шуткой.
Лиза не сказала ничего, но Андрей почувствовал ее обеспокоенный взгляд.
Он снял рюкзак, поставил его на асфальт и, поведя освобожденными от нагрузки плечами, пошел вперед. Женщины из «гарема» загалдели, но Илья рявкнул на них, и вновь стало тихо.
Человек на мосту стоял неподвижно, и лишь ветер трепал полы длинного плаща.
Московский «колдун» был высок, лыс, и, в отличие от владимирского, череп у него находился на месте. Но глаза светились как две лампочки, и уродливый длинный нос, покрытый чешуей, больше напоминал клюв.
Наверняка имелись еще какие-то странности, что прятались под одеждой.
Андрей остановился, когда до «колдуна» осталось метров десять, навел на него автомат.
– Ты думаешь, это тебе поможет? – спросил лысый, приподняв бровь.
Голос у него оказался тонкий, похожий на птичье чириканье.
– Один раз помогло.
– Да, ты не врешь, видит небо… – протянул «колдун». – Я
