Гибсону и Бьянке. Им решать, что и как делать. Чем семья может помочь?
– «Сирико» принадлежит мне и Бьянке, но все началось с вас. Я хотел бы выслушать ваш совет.
Дед улыбнулся. Рина видела, как эта улыбка раздвигает его пышные белые усы и прогоняет печаль из глаз.
– Ты мой любимый зять.
Это была старая семейная шутка. Соль заключалась в том, что Гибсон был его единственным зятем. Дед вышел обратно за ограждение и вернул барьер на место.
– Давай вернемся в дом, там поговорим.
Пока они, снова как на параде, шествовали друг за другом обратно к дому, Рина заметила, как дернулась штора на одном из окон у Пасторелли.
Слово «поговорим» было весьма вольным термином для описания события, собравшего вместе всю семью. Для этого потребовалось неимоверное количество самой разнообразной еды, старшим детям было велено присматривать за младшими, что вылилось в бесчисленные перебранки и даже драки. Под настроение детей бранили или смеялись над ними.
В доме стоял стойкий запах чеснока и свежего базилика. И еще в доме стоял страшный шум.
Когда дед сказал Рине, что она должна прийти в столовую, где собрались все взрослые, она едва справилась с волнением.
Стол был раздвинут во всю длину, и все равно всем места не хватило. Дети играли во дворе, кое-кого из женщин отрядили за ними присматривать. Рина была единственной из детей в столовой, где сидели мужчины, мама и тетя Мэг, которая была адвокатом и считалась очень умной.
Дед сам положил из большой фарфоровой супницы порцию спагетти на тарелку Рине.
– Итак, этот мальчишка, этот Джоуи Пасторелли, он тебя ударил, верно?
– Он ударил меня в живот и сбил с ног. И снова ударил.
Дед выдохнул через нос, а нос у него был большой, и звук получился такой, как у быка, когда он фыркает, прежде чем броситься на врага.
– Мы живем в такое время, когда считается, что мужчины и женщины равны, но все равно это неправильно, когда мужчина бьет женщину или когда мальчик бьет девочку. Но… ты что-то такое сказала или сделала этому мальчику, что он решил тебя побить?
– Я стараюсь держаться от него подальше, потому что он всегда задирается. И в школе, и на улице. Однажды он вынул карманный нож и сказал, что зарежет Джонни О’Хару, потому что он глупый Пэдди[10], а сестра Вероника отняла у него нож и послала его к матери настоятельнице. Он… он иногда так смотрит на меня, что у меня живот болеть начинает.
– В тот день, когда он тебя ударил, что ты делала?
– Играла с Джиной на школьной площадке. Мы играли в лапту, но было слишком жарко. Нам захотелось мороженого, и Джина побежала спросить у своей мамы, не даст ли она нам денег на мороженое. У меня вообще-то было восемьдесят восемь центов, но на две порции этого не хватало. А тут Джоуи подошел и говорит: «Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу». Я не хотела с ним идти, и я сказала: нет, я жду Джину. У него лицо было красное-красное, как будто он бежал, он
Презрительное прозвище ирландцев в США.
