кого-либо из присутствующих, он не хочет и не может обвинять других в возможном преступлении, но если его милость господин мэр в своей проницательности посчитает нужным кого-либо немедленно арестовать, то ему, Джасперу, останется лишь покорно согласиться с таким предусмотрительным решением и умыть руки.108
Мистер Сапси после этих слов хормейстера приосанился, гордо оглядел присутствующих, прокашлялся и заявил, что всё это дело тёмное и, можно даже сказать, совершенно «неанглийское» – при этом мистер Сапси, правильно поняв намёки Джаспера, смерил Невила с ног до головы презрительным взглядом. Младший каноник, почувствовав, что его подопечный находится сейчас в одном шаге от заключения в тюрьму, спешно выступил вперёд и заверил мистера Сапси, что будет совершенно достаточно, если Невил Ландлесс будет препровождён в свою комнату в доме младшего каноника, где (под ответственность мистера Криспаркла) он и останется без права её покидать – до той поры, пока он снова не потребуется следствию или самому мистеру Сапси. Господину мэру пришлось нехотя согласиться с этим предложением. В качестве ответного хода мистер Джаспер поблагодарил господина мэра за прекрасную идею прочесать берега и дно реки в поисках тела Эдвина Друда, а также за распоряжение дать объявления в местных и столичных газетах, в которых обещалось бы значительное вознаграждение всякому, кто даст хоть какую-нибудь информацию о пропавшем юноше. Мистер Сапси, хоть он и не говорил ничего подобного, тут же заявил, что его поняли совершенно правильно, и именно таковы и были его распоряжения.
Глядя на Невила Ландлесса и на Джона Джаспера, было очень трудно сказать, кто из них двоих был более разбит и подавлен, обвиняемый или обвинитель. Если бы положение первого не принуждало его к покорности судьбе, а положение второго – к активным действиям, между ними не было бы вовсе никакой разницы, оба они были одинаково объяты едва подавляемым ужасом и растерянностью.
Поиски на реке и вдоль берегов начались следующим же утром. Дно реки тралили с лодок железными кошками и прощупывали длинными жердями, в заводях и бухтах в дело пускали сети, прибрежные заросли камыша обыскивали с баграми и собаками. Даже спустившаяся скоро ночь не остановила поисковых работ: тут и там по берегам бродили фигуры в болотных сапогах и с фонарями в руках, горели факелы, и множество добровольных помощников, разбившись на группы и сменяясь по часам, прочёсывали берега и осматривали галечные пляжи вплоть до устья реки и впадения её в море. За эти и последующие сутки была разворошена каждая куча водорослей и перевёрнута каждая коряга на десять миль ниже по течению, но ни единого следа, оставшегося от Эдвина Друда не было найдено. Бедный юноша исчез с лица земли так основательно, словно его забрали эльфы в Страну Снов.
Джон Джаспер принимал в этих поисках активнейшее участие, не отдыхая ни минуты. С фонарём в руке, в насквозь
Во фразе «Если мистер Сапси так считает, то мне остаётся лишь умыть руки» слышится отсылка к словам Пилата, соглашающегося с решением Синедриона распять Христа. Умывая руки, Пилат говорил, что «нет на мне крови этого человека», хотя именно Пилат и был его убийцей.
