утверждать наверняка. Длина у платья тоже удачная. Смотрю и убеждаюсь, что ноги у меня в этих безумных чёрных чулках очень даже ничего. Пол вот только холодный, а стою я босиком.
Из гардеробной появляется хозяйка этого места, неся в руках совершенно невероятные золотые туфли на головокружительных каблуках.
– На вот, примерь, – она протягивает обувь мне и ещё раз придирчиво оглядывает меня с головы до ног, как художник только что законченную картину.
– Нужно что-то делать с твоими губами, детка.
Голос у Илоны низкий, грудной.
Сама она всё ещё красива. Думаю, когда-то она вполне могла свести с ума любого мужчину. И ведь наверняка сводила. Кошачьи зелёные глаза, высокие скулы, точеный некогда нос явно был пару раз сломан, о чём свидетельствует характерная горбинка, чувственные губы перечеркнуты неровным шрамом, что тянется от левого виска до подбородка.
Интересно, что с ней произошло? Ещё интереснее, почему она не избавилась от последствий травм, ведь сейчас это сделать проще простого, да и получила она их явно не вчера.
– Поди сюда, сейчас мы сделаем последний штрих. Туфли не жмут?
– Просто отлично подходят.
Она удовлетворённо кивает и усаживает меня в глубокое кресло.
– Надеюсь, ты не боишься уколов?
– Уколов?..
Пока я борюсь с желанием вскочить и убежать, Илона распыляет на руки какое-то вещество с острым кисловатым запахом и достает из шкафчика на стене прозрачную тонкую штуку, очень отдаленно напоминающую шприц.
– Может не стоит? Не могу сказать, что идея с уколами мне так уж нравится.
Рука Илоны уверенно приподнимает мой подбородок.
– Не волнуйся, детка, это совсем не больно, – она улыбается словно кошка, держащая в лапах воробья.
Действительно не больно. Скорее странно.
Снова и снова трогаю свои губы – сейчас они неестественно пухлые, даже больше чем у виденных мной на улицах красоток. Моё внезапное превращение в Анжелину Джоли сперва несколько выбило меня из колеи, но по словам Илоны такой эффект продержится часов шесть, потом постепенно начнёт сходить на нет и к завтрашнему утру всё опять будет как было задумано природой. Благодаря умело нанесенному Илоной макияжу и этим новым губам мое лицо теперь выглядит абсолютно иначе. Думаю, даже мама не сразу бы меня узнала, если бы увидела сейчас.
Коварный доктор только посмеивается, глядя на меня. Сам он даже костюм не сменил, лишь накинул поверх рубашки серебристое подобие пиджака.
– Ной, как вы познакомились с Илоной, – я осторожно подбираюсь к ещё одному занятному моменту его биографии.
– Ах, это… Её дочь была моей пациенткой, – рассеяно отвечает он.
Я не осмеливаюсь расспрашивать дальше, да это, в общем-то, уже и не важно. Знакомство с Илоной никак не связано с периодом его жизни в трущобах, как я сначала
