знал каждую тропку в лесу на много миль вокруг дома, но никогда не задумывался о том, чтобы сходить в город. Да и что его может там ждать? Он достаточно уже «пообщался» с деревенскими жителями.
Но когда он сказал об этом Джори, ответ поразил его простотой и очевидностью:
– Ты же никогда не был в городе, да? Значит, там тебя никто не знает. Люди будут относиться к тебе, как к любому незнакомцу – то есть никак.
Какое-то время Айк шел молча, переваривая эту удивительную мысль. Джори не мешал ему. Солнце село, в воздухе разливалась блаженная прохлада. Под деревьями быстро сгущался полумрак; оглушительно стрекотали цикады. Надо было прибавить шагу. Но новая идея захватила Айка, и он на какое-то время забыл обо всем.
– Слушай, – наконец произнес он, – а ты был в городе?
– Ага. Мы заезжали туда узнать, не требуется ли где в округе кузнец. А потом приехали сюда.
– И как там? – спросил Айк, с замиранием сердца глядя на приятеля.
– Сходи и посмотри, – хитро прищурился тот.
– Джори! – возмущенно воскликнул Айк. Его спутник засмеялся, негромко, но так заразительно, что Айк невольно присоединился к нему. Улыбка совершенно преображала невозмутимое лицо Джори – в нем словно вспыхивал внутренний огонь.
– Да я шучу, не обижайся. Ну, а если серьёзно, что тебе мешает сходить? Запрет?
– Н-нет, – неуверенно произнес Айк, – впрямую мне не запрещали, но…
– Но?
– Отец ведь не хочет об этом говорить. Значит, это тайна, разве не так?
Джори пожал плечами.
– Твой отец сказал, что ты всё узнаешь, когда подрастешь. Может, время пришло. Это как с книжками. Одни сразу понятны, а другие слишком сложные. Начинаешь понимать лишь позднее.
– А ты какие книги читал? – Айк с облегчением оставил опасную тему. – У вас их много?
– Ну, не то чтобы много. Но кое-какие читал, да.
Разговор снова перешел на книги. Мог бы продлиться ещё долго, но впереди уже мелькнули светлые доски забора. Решили не подходить близко к дому, чтобы не потревожить собак.
Когда братья остались вдвоем, Айк вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Это было новое и очень необычное чувство. Ведь Эйвор был рядом, как и всегда – и всё же Айку чего-то не хватало. Никогда прежде он не ощущал такую печаль при расставании с кем-то. Разве что с мамой, но это вообще другое.
Внезапно он понял, что одиночество – это не когда ты один, а когда рядом нет того, кто тебе нужен.
– Жаль, что мы не живем в деревне, – неожиданно произнес Айк.
– Угу, – печально отозвался Эйвор.
Отец был во дворе – колол дрова возле сарая. При виде Айка и Эйвора он выпрямился, с размаху вонзил топор в колоду и скрестил руки на груди.
И чем ближе они подходили, тем сильнее сгущалась в душе Айка привычная смесь любви и страха.
Эдвард Райни производил впечатление человека огромной силы —высокий, сухощавый, весь словно из перевитых жгутами мускулов. Бронзово-смуглая кожа и резкие черты лица придавали
