Эйвор.
На следующий день Эдвард вел себя, как обычно. Но Айк не мог забыть его исказившегося лица и блеска глаз в полумраке мастерской.
Казалось бы, эта яростная вспышка должна была нагнать на Айка страху, и заставить навсегда отказаться от своей затеи. Но, как ни странно, она только усилила его любопытство.
Что-то есть там, в городе, раз отец это так ревностно оберегает! Ему даже изменило обычное самообладание. Последний раз это случилось в день смерти матери…
Айк кормил близняшек, чистил хлев, таскал дрова и воду, стирал, готовил, а мысли его были далеко.
Обычно если ему приходила в голову идея, он принимался за её воплощение в жизнь тут же, не откладывая. Отец уже обмолвился, что уходит в город завтра утром. Более подходящего момента, чтобы последовать за ним, и не придумаешь.
И всё-таки Айк продолжал колебаться до самого вечера и ночью, когда Эйвор и близняшки давно уснули. Один Эдвард бодрствовал – ходил по своей комнате взад-вперед, с размеренностью часового механизма. Айк, взбудораженный размышлениями, тоже не мог заснуть и всё слушал, слушал мерные шаги.
Ночь была безлунная. За окном привычно шумел лес, поскрипывали деревья. На соседней кровати ровно дышал во сне Эйвор. Айк вспомнил горящий темным огнем взгляд отца и ему захотелось бросить эту вздорную затею и забыть о ней. Но тут перед мысленным взором появилось спокойное, светлое лицо Джори.
Он такой взрослый, много путешествовал и столько всего знает! Если Айк побывает в городе, то сможет рассказать о нем! Ну и вообще… докажет, что он не слабак и не трус, который остался дома, испугавшись отцовского гнева.
Что он достоин быть другом Джори.
Подумав так, Айк внезапно успокоился. Свернулся калачиком, пристроил локоть под голову.
«Вот Джори удивится!», мелькнула смутная мысль, и Айк улыбнулся ей.
Минуту спустя он крепко спал.
3
«В конце концов, ничего ужасного не случится!», уговаривал себя Айк в сотый раз, натягивая холодную с ночи одежду, «посмотрю и сразу назад. Мешать не буду и ничего не испорчу. Отец меня и не заметит».
Эдвард уже завтракал – Айк слышал, как он тихо двигается по кухне. Почему-то он всегда уходил в город незадолго до рассвета, украдкой, точно вор.
Айк сидел на постели, прислушивался и ждал. Биение сердца ощущалось всей кожей; руки заледенели. Но вот мягко стукнула входная дверь, а затем дверь мастерской, где отец хранил свою котомку.
«Пора!»
Небо над лесом только-только начинало светлеть. Все предметы в комнате медленно обретали привычные очертания.
Айк глубоко вздохнул, бросил виноватый взгляд на крепко спящего Эйвора и бесшумно открыл окно. Пахнуло свежей холодной листвой и влажным деревом. Айк влез на подоконник и успел увидеть, как закрывается калитка за спиной отца.
Комната, где жили братья, была угловой; Айк дотянулся до стыка бревен и ловко перебросил своё тело на них. Пальцы скользнули по мокрому от росы дереву, и он чуть не полетел на землю. Удержался в
