жилищем услышал голоса. Хорошо, что тащились мы не спеша и молча. Дав знак Солдату, осторожно подбираюсь к строительной куче.
– Мля, отвечаю, здесь где-то уроды. Жрачку ищут, ща вылезут.
– Шило, мля, если бы не твое фуфло, уже дело бы сделали и в кости гоняли.
– Лысого своего гоняй. Я жмуров таскать не подписывался, дохляки для этого есть.
– Кент сказал…
– Да по херу мне, чо он сказал, я сам в законе. Ждем дохлятину, Боров.
– А если они сныкались?
– Тогда валю халупу, а завтра обоих урою, за жратвой, мля, подтянутся.
Так, ситуация без вариантов, с двумя быками не совладать. Спрятаться – останемся на ночь без шалаша, а завтра точно будет плохо. Значит, косим под дураков. Забрав пакет у Солдата, замаскировал добычу в куче (обидно, если крысы доберутся), закинул ему руку за шею, согнулся, и мы заковыляли к шалашу.
– Во, мля, дохлятина! Где шарились, уроды?
– Так это…
– Чо «это»? Хавальник завали, Зомбак, – бандюк замахнулся дубинкой, но удара не последовало.
– Пшел!
Подпихиваемые дубинкой, мы направились в сторону ангаров. На тропе, в куче мусора лежало тело. Задравшаяся от волочения знакомая рубаха, торчащие ребра – истощенный парнишка, совсем еще мальчик со следами предсмертной муки на лице.
– Дохлятина, схватили жмура за копыта и прописались в дубовозы.
Черт, как мне захотелось кого-то убить! Перехватить дубинку и вбить поганый язык мрази в горло вместе с зубами!
– Че рогом целишь, тварь? Ща у меня схватишь!
– Остынь, Шило. Уроешь – троих тащить придется. Это же Зомбак с Полудурком, мля, два тупаря стертых. Он не въехал, вот и зырит. Слышь, дохлятина, берете жмура за ноги и тащите, понятно?
Рассудок боролся с ненавистью. Нет, шансов мало. Двое, с дубинками. Окончательное решение помог принять Солдат – шагнул к телу и затоптался рядом. Без его поддержки я понял, насколько еще слаб.
За ноги тянуть не стали – взяли за плечи. Паренек совсем легкий, бандюки идут сзади и покрикивают. Душа болит. Мой покинутый мир не самый гуманный, но этот… По лицу – русак, светлые волосы, курносенький, еще нет щетины – подросток, моложе Солдата. Друг тоже идет непривычно серьезный, выражение лица… а ведь он пытается вспомнить. Ну да, по логике – рубаха такая же, наверное, попал сюда с нами, но не выжил. Точнее, выжил Солдат – я-то занял чужое тело.
Боров заметил наши взгляды, или ему наскучил озлобленный напарник:
– Э, Зомбак, что, вспомнил его?
– Нет, не помню. А что, нас вместе привезли?
– Ну, дохлятина. Кажись, пятеро стертых, тебя вон Полудурок сразу схватил и утащил, а этот последний зажмурился.
– А Сол… моего кореша что, не с нами привезли?
– Не,
