я единственный из владевших шведским языком оказался поблизости.
– Можно ли переговорить с кем-либо, кто знает об аварии, произошедшей с советской подводной лодкой? – Спросил женский голос.
– Нам пока ничего не известно об аварии. – Я говорил правду.
– Но кого-то, возможно, вы уже послали в Карлскруну для оказания помощи экипажу?
– Мне об этом ничего не известно, – отвечаю я.
– Можно ли поговорить с военно-морским атташе?
– В данный момент его нет в посольстве.
– Он уже уехал в Блекинге?
– Насколько мне известно, нет.
– Можно ли поговорить с кем-нибудь из ответственных сотрудников?
– В посольстве нет безответственных сотрудников, – перевожу я разговор в юмористическое русло и кладу трубку.
Это действительно был первый для меня сигнал об аварии с U-137.
В посольстве пока еще никто не располагал на этот счет какой-нибудь информацией.
День второй, четверг 29 октября 1981 года
Утром шведское правительство дает главкому Л. Льюнгу указание расследовать инцидент с подводной лодкой. Главком, в свою очередь, приказал Л. Фошману доставить капитана 3 ранга Гущина на берег и допросить его об обстоятельствах захода лодки в шхеры Карлскруны.
После двухчасовых переговоров начальника штаба базы К. Андерссона с командиром U-137 выясняется, что А. Гущин категорически отказывается от приглашения шведов.
Представители СМИ со всего мира начинают собираться в Карлскруне.
Правительство Швеции формулирует условия освобождения лодки из плена:
– официальное извинение Москвы за нарушение шведского суверенитета;
– опрос капитана 3 ранга А. Гущина на берегу;
– осмотр внутренних помещений лодки.
Поздним вечером эксперты ФАО НИИ МО[12] Швеции начинают серию скрытных замеров вокруг подводной лодки на радиоактивность. Возникает версия о присутствии на борту подлодки ядерного оружия.
Лодка в окружении судов местной военно-морской базы стоит на своем прежнем месте.
Признаться, сообщению об аварии с подводной лодкой в провинции Блекинге я тогда не придал особого значения.
Во-первых, информация на этот счет была довольно скудной. Кроме того, мы привыкли полагаться на собственные источники и не очень-то доверять шведским средствам массовой информации. За последнее время они столько раз кричали: «Волки, волки!» – то есть изо дня в день писали о таинственных – подразумевай, советских – подводных лодках, занимающихся шпионажем в шведских водах, что даже бдительные шведы устали от этой истерии подозрений.
Во-вторых, я находился под впечатлением только что отшумевшей антисоветской кампании, связанной с другой аварией. В июне в шхерах
Научно-исследовательский институт министерства обороны Швеции.
