мышечное мясо. Потом оставалась одна кроваво-грязная масса. По образовавшейся поверхности плавали разноцветные, самых неприятных оттенков студенистые потеки; когда Сычага выворачивался обратно – на нем по-прежнему был сухой и чистый костюм.
Потемкин пояснил:
– Представь, что выворачиваешь шар наизнанку. Ведь невозможно, так?
И довольно улыбнулся. Сычага же хмыкнул; был он при этом в фазе полупогружения, то есть обозримы были только ребра и кишки.
Вошла секретарша Светочка. Не обращая на присутствующих никакого внимания, она принялась чертить пальцем на стенах, дверях, столах загадочные знаки. Знаки вспыхивали, переливались радужно и медленно растворялись.
Потемкин снова подмигнул и потянул Артема за рукав в третью комнату конторы, в бухгалтерию. Бухгалтерша Людочка с брезгливой миной вертела в пальцах зажигалку, тоже помеченную, наверное, той же Светочкой, радужным знаком. Одним словом, вела себя, как нормальный человек. Вдруг бухгалтерша размахнулась и запустила зажигалкой в окно. Окно было закрыто жалюзи. Зажигалка исчезла, должно быть, пролетела и сквозь жалюзи, и сквозь стекло. Потемкин, улыбнувшись, сообщил:
– Так умеет только наша Людочка. Она наш телепортер.
– Кто вы? – спросил Артем.
– Мы – сопутствующие, – ответил Потемкин так, словно этим все объяснил.
Артему стало все равно. Он зевнул и побрел в свою комнату. Но не дошел, потому что вдруг пропел мелодичный звонок – в контору пожаловал босс, и Артем проснулся. Он машинально глянул время на дисплее компьютера и присвистнул: проспал без малого четыре часа.
– Ну что? – с порога спросил Шкурченковв.
– Разбираюсь, – деловым, как ему казалось, тоном, ответил Артем. – Думаю, я знаю, как сделать. Надо…
– Ладно, работай, – перебил босс, а сам недовольно подумал: «Еще одного бездельника взял».
И принялся орать на Потемкина:
– Почему мне присылают отказы?! Я вам, бездельникам, деньги плачу не за то, чтобы мне отказы приходили! Где счет-фактура на контейнер из Бельгии?
– У Сычаги, – равнодушно пожал плечами Потемкин. – Я ознакомился и передал.
Босс ринулся в соседнюю комнату, и крик рвался уже оттуда. Потемкин же подмигнул Артему. Артем так и не понял, насчет чего на сей раз подмигнул Потемкин – насчет босса или того, что творилось во сне. Отчего-то казалось, что насчет второго. Наверное, казалось так оттого, что Потемкин чересчур равнодушно отнесся к эмоциям босса. А может, сон был слишком странным – странно пришел, странно оборвался.
– Тебе коньяка налить? – осведомился Потемкин, доставая из шкафчика бутылку и две рюмки.
В дверь заглянула бухгалтерша Людочка:
– Потемкин, дай огоньку! Я опять осталась без зажигалки…
А что же Чичиков? Наутро после «тюремной ночи» он, отоспавшись и плотно позавтракав, решил вновь
