Тоже ценой жизни, господин, – ответил Серфик серьезно. – Они очень не любят это место.
Я покачал головой. Демоны в течение суток возрождаются, но для того, чтобы берегли жизнь, эти сутки проходят в таких муках, что не всякий человек согласился бы вообще возрождаться.
– Они сами того хотят?
– Если ты захочешь, – уточнил он.
– Мало ли что я хочу, – возразил я. – Они соратники, а не рабы!
– Но они выполнят все…
– Хорошо, – сказал я с чувством вины. – Только если сами того хотят. Я просто не могу просить такой услуги.
– Господин, это их желание тоже!
– Тогда пусть действуют.
– Скажи им!
Я повел дланью.
– Повелеваю уничтожить и этот холм, сровняв его с землей. Да будут на этом месте со временем поля, сады и пусть мирно пасется крупный и мелкий рогатый. И куры.
Двое демонов превратились в вихри, остальные – кто стал огнем, кто водой, кто вообще изменился в чудовищных землеройных насекомых. Призрачные вытянутые тела демонов вихря уже метнулись к холму. Мы с Макинноном вытянули шеи, некоторое время с холмом ничего не происходило, затем земля начала проседать, быстро и неприятно позеленела, похожая на исполинскую болотную кочку.
Холм опускался все быстрее, наконец провалился, будто в воду. На миг образовалась широкая темная воронка, я затаил дыхание, почему-то казалось, что в земле так и останется непонятная жуткая дыра.
Через полминуты мучительного ожидания мы увидели мощный всплеск горячей грязи. Пахнуло серой, из дыры с жутким клекотом поднималась кипящая земля. Мелкие гейзеры выстреливают фонтанами кипящей воды, все заволокло уже не дымом, а паром.
Ветер усилился, стену пара сдвинуло и рассеяло. Жуткая дыра заполнилась тяжелой вязкой землей, на глазах застывает, выглядит исполинской ловушкой.
Я ощутил себя в полнейшем одиночестве, несмотря на сочувственное сопение за спиной потрясенного Макиннона.
Ни один из демонов не вернулся.
Глава 9
Небо очистилось от дыма, снова сияют по-южному крупные звезды, земля остывает, над миром царит прохладная и вместе с тем душная ночь. Сильнее запахли ночные цветы, налетели светлячки и понеслись густым роем в сторону исчезнувшей горы. Луна, бледная от увиденного и пережитого за своего адепта, залила мир мертвым, но необыкновенно ярким светом.
Весь мир мертвенно бледен, пугливо тих и выжидает, что же грянет дальше. Первыми далеко-далеко заквакали отважные жабы, затем пошли их трели, наконец, затрещали кузнечики, а ночные бабочки, мохнатые, как воробьи, полетели стаей по пути, проложенному в воздухе светлячками.
– Хреновый из меня Гилель, – пробормотал я. – Срываюсь, как Уго Чавес. Нет чтобы поддакнуть старшему… а я сразу в рыло! Теперь самому неловко.
Макиннон оглянулся на болото с жидкой землей, снова посмотрел на меня, уже с великим изумлением и непониманием.
