прошествии минуты все встало на места: я поняла, что письмо Верочка послала в Юрмалу, скорее всего до своего исчезновения. Я вспомнила, что по приезде на курорт я ей звонила, сообщала адрес: поселок Керулты, почтовое отделение, до востребования.
А на почте в Керулты служит милая девушка, кажется, её зовут Бируте. Она помогала мне отправлять на московский адрес посылки с книгами, которые я приобретала в сельском культтоварном магазине, она знала, что я интересовалась письмами.
И когда письмо с опозданием пришло, она решила сделать мне любезность и переслала его по моему адресу. Откуда только она его взяла? Скорее всего, на почте остались копии квитанций на посылки. Так оно и было: я сверила квитанции на полученные недавно книги, и убедилась, что что все надписи чернилами исполнены тем же красивым старательным почерком, что и адрес на письме.
Следовательно, Бируте переслала старое Верочкино письмо, не заставшее меня в Керулты. На свежие новости рассчитывать не приходилось, поэтому я вскрыла письмо с тяжелым сердцем. Оно гласило:
«Катюш, дела мои плохие. Как жаль, что тебя со мной нет. Наверное, все-таки придется разводиться. Всё, что угодно, но этого я терпеть не стану. Долго рассказывать, в письме не напишешь, как только его получишь, то срочно мне позвони, тогда будет все ясно. Завтра я поеду и все узнаю. Мне позвонили и сказали, чтобы я приехала в Марфино по Южной дороге к четырем часам. Не знаю, чего и ждать. Все слишком сложно. Позвони сразу, я уже буду все знать. Обнимаю. Вера.»
Туман сгустился до сумерек, и в полумраке стали поблескивать тревожные молнии.
Из Верочкиного бессвязного письма стало ясно, что ее куда-то позвали. Пообещали разоблачения, как я понимаю, связанные с Виктором, иначе она не упоминала бы о разводе. Она взяла о собой документы (зачем?) и поехала на встречу, назначенную неизвестно кем.
Хорошо еще, что Верочка в свое время приобрела привычку датировать письма – на данном красовалась дата – 20 июня. На следующий день, надо понимать, должно быть двадцать первое число.
Среди мысленной возни с датами я вдруг наткнулась на главный вопрос: увернулась ли Верочка с этого загадочного свидания? Если да – то письмо значения не имеет, а если не вернулась? Если, скажем, кто-то донес, что Виктор ей изменяет (а она терпеть не намерена!), она едет в Марфино застает его с поличным… Он соображает, что все, теперь развод, потеряны квартира и проклятая прописка и (права тетя Аня) бьет жену тяжелым предметом по голове, далее зарывает труп в огороде. Потом разыгрывает перед нами неутешного страдальца, у него неведомо куда делась любимая жена… Боже мой, что же думать, что делать?
Идти к капитану, кажется, Серёгину с Веркиным письмом? Отдать письмо тете Ане, пускай она идет? Позвонить Виктору? А что у него спрашивать? У меня в голове все смешалось, как в доме Облонских, мысли резво разбегались в разные стороны, как вспугнутые ночью тараканы у них на кухне.
Я ухватилась за кончик здравой мысли, позвонила Виктору (день был выходной, суббота) и спросила, помнит
