родным твоя-то поехала, а к Лексею… Я ведь что подумала тогда, грешным делом, кольцо у неё на руке, значит замужняя, а вон к Лешке… Гляди, муж-то разыщет, да как начнутся дела, не ровен час, до беды дойдет. Военный муж у неё, нет?
– Нет, не военный – потерянно отозвалась я. – Он в техникуме про электричество преподает.
Неожиданный поворот разговора несколько выбил меня из колеи.
– Ну вот, знала я ведь, что замужняя она, мы ещё с Грушаткой поспорили, про кольцо я наврала, хотела правду узнать, – призналась баба Катя. – Ты уж не обессудь, старые люди, они хоть и хитрые, а безвредные. Ещё знаю, что не за мебелем ты ищешь, волнуешься очень, история твоя нескладная, Бог тебе судья. Сама-то замужем?
– Нет уже, развелась давно, да вы не думайте, подруга она мне! – совсем уж нескладно выпалила я, старуха меня явно подавляла.
– Я-то не настырничаю, дело твое, – без удивления отозвалась баба Катя. – Вижу, что зла не держишь. Я-то сразу поняла, что не к добру Лексей барышню чужую к себе повёз, что у них там, не знаю, но не к добру. И ждала всё чего-то, а как ты пришла с открыткой своей, поняла, что врешь, что неладно там совсем… Ты смотри, девушка, поосторожнее.
Как отвечать на такие речи, я не знала совсем, поэтому молчала в, только зачем-то кивала головой.
– А Лешка у санатории живет» – продолжила баба Катя. – Две остановки это, так и спроси, где санатория, стройку он там наблюдает, при ней в караулке и живет, небольшая караулка и сараюшка при ней, на отшибе, ото всех домов отдельные, в другую сторону пойти надо. Я деревушку ту знаю немного, золовка там живет, бывала я у ней, и Лексея знаю, пустой он парень, зря ейный Коляня с ним водится, я уж ей говорила, Зинаиде-то, золовке. Ну да ладно, дело не мое, дело ваше, молодое, вы и разбирайтесь, как знаете. Только ты уж меня не выдавай, девушка, не говори, что бабка Катя направила, ладно? А то ведь мало что, а языки-то без костей… И так говорят, что у бабки Кати глаз плохой, такую, милая, напраслину болтают, что просто тьфу. Ну уж ты ступай, Бог о тобой, а старуху не выдавай.
С таким веселеньким напутствием я от бабули Лысенковых и выкатилась, даже благодарность несколько скомкала. Но, по-моему, бабуля Катя была не внакладе: сумела меня ошарашить, полностью расколоть и малость напугать, что, как я понимаю, доставило ей удовольствие. А любой талант более ценит оторопевших поклонников, чем бурные аплодисменты.
«Теперь в санаторию,» – твердила я себе, «теперь в санаторию…»
Тем временем ноги несли меня сами к автобусной остановке при станции. Мелькнула мыслишка, признаюсь, приостановить расследование, съездить в Москву и вернуться к Лешке назавтра или чуть позже, и не одной, а с Виктором, или ещё лучше, с Сережей на его тачке, а уж совсем на худой конец хоть с Валькой.
Мелькнула и пропала, потому что слишком близки казались «санатория» с таинственной «караулкой, да и глупо возвращаться с полпути несолоно хлебавши, когда разгадка так близка.
Уже не помню, как в нескончаемый
