от дизайна наплечников, тончайших изгибов грудных плит и заканчивая рисками на фалангах бронированных пальцев и антеннами связи, которые чуть виднелись из-за спин.
Правда, существенное отличие все же имелось: доспех майора блистал ослепительной белизной сугроба, а генеральский отливал сиянием космической бездны. Кроме того, майор держал свой шлем в руках.
Краем сознания отметил, что лицо пленника насквозь фальшиво. Не выражение лица, а именно лицо. Уж не знаю, с чего я это взял, но без тени сомнений пришел к выводу, что этот человек сделал себе пластическую операцию: «образовал» на лбу пяток глубоких морщин, «бросил» пару крестообразных шрамов на щеку и в общей сложности состарил себя лет на двадцать. Волосы перекрасил в ярко-белый, и теперь его ежик цветом не отличался от доспехов.
Зачем майор все это проделал, я точно не знал, но догадывался, что таким способом он пытался продвинуть себя по карьерной лестнице. Вероятно, в настоящем, как и в далеком прошлом, звания давали за выслугу лет, ну или, по крайней мере, за внешность. Чем больше в облике героизма, чем больше на лице морщин и седин на висках, тем тяжелее медали на груди.
– Я майор Виктор Локос, – сказал неизвестный. – Полагаю, вы капитан этого корабля?
– Нет.
– Тогда как мне к вам обращаться?
– Думаю, стоит ограничиться простым «сэр».
Он ничего не ответил, только взгляд стал холоднее.
– Майор Локос, – подчеркнуто спокойно сказал я, – мы видим, что ваша колония разрушена, но не понимаем кем. В связи с этим нам остается надеяться, что вы посвятите нас в детали всего, что произошло на планете.
Он покачал головой:
– Я не знаю. Боюсь, никто не знает.
– Как это? – спросил я, искренне надеясь, что это не проявление местного юмора.
– Три дня назад, – начал майор рассказ, – в наш мир вторгся захватчик. Странный. Непонятный. Невероятный. Тем не менее воюет он весьма эффективно. Наносит ужасающий удар, а когда мы начинаем хоть что-то соображать и идем в контратаку – исчезает бесследно. Сегодня пошли третьи сутки с момента вторжения – и похвастаться нам особенно нечем. У меня нет связи с командованием, подозреваю, что командования больше вообще нет; нет людей, нет техники, нет плана. Мне остается только оборонять этот пятачок и защищать случайно уцелевших гражданских. Впрочем, за последние два дня их не прибавилось – город словно обезлюдел.
– Я слушаю вас и не понимаю, – сухо ответил ему. – Что за враг, кто на вас напал? Как противник выглядит?
– У меня есть запись… Сегодня я подстрелил двух разведчиков, или, как некоторые их называют, охотников. Предварительно включил режим записи – решил, что, возможно, каким-нибудь штаб-тактикам понадобятся подробности. В общем, если прикажете вашим людям вернуть мою винтовку, то сами все сможете увидеть.
Я кивнул генералу, и через десять секунд на мостик вошел солдат в необычайно тонких доспехах и с такой огромной винтовкой в руках, что казалось, из-за веса оружия вояка вот-вот упадет на пол.
– Старший
