Просто цифры. «Шесть» – моя любимая цифра.
– Ты знаешь, что за такой внешний вид мы можем тебя посадить на пятнадцать суток – как за мелкое хулиганство? – спросил сержант.
– Сажайте, – сказал парень. – Мне посрать. Я всех ментов на хую видел.
Лейтенант ударил его кулаком в живот. Парень упал вместе со стулом, едва не ударившись головой о дверь. Лейтенант и сержант вскочили, стали бить парня ногами.
Парень вскрикивал при каждом ударе.
В женском отделении «обезьянника» на узкой деревянной лавке сидели две стиляги и девушка в дерматиновой куртке, заговорившая с капитаном.
На лавке напротив дремали, прижавшись друг к другу, две девушки с ярко накрашенными губами, в туфлях на высоких каблуках и черных колготках.
– Тебя били? – спросила стиляга в длинном бежевом пальто.
– Нет.
– Ребят били. Как тебя зовут?
– Жанна.
– Я – Оля, а это – Катя, – она кивнула в сторону второй стиляги, дотронулась до ее руки. – Что такое, Кэт? Ты мрачна, как ночь…
– Думаю о том, что мама мне устроит. Тебе хорошо, ты в общаге – никто не контролирует. А ты тоже с родителями живешь? – она посмотрела на Жанну.
– Нет, я у тетки. Вообще я из Питера. Приехала потусоваться.
Катя кивнула на девушек напротив, наклонилась к уху Оли, шепнула:
– Это же проститутки, да?
– А ты думала – кто?
Лейтенант подошел к клетке, открыл ее ключом, дотронулся до плеча одной проститутки. Она открыла глаза.
– На выход! – сказал лейтенант.
– Конечно, начальник. С тобой – хоть на край света.
Проститутки вышли. Лейтенант хлопнул одну по заднице, показал рукой на конец коридора.
Проститутки пошли в ту сторону, цокая каблуками по цементному полу. Лейтенант пошел за ними, открыл ключом дверь. Все трое вошли.
Оля – в больничном халате, с сумкой – зашла в палату.
Две из восьми кроватей были свободны. Она поставила сумку на кровать у окна.
Женщина лет тридцати пяти на соседней кровати отложила «Роман-газету», посмотрела на Олю. Спросила:
– Первый?
– Второй.
– Ну, тогда ты сама все знаешь, можно не объяснять. Вычистят – и домой, к мужу. Или ты не замужем?
– Замужем.
Женщина взяла «Роман-газету».
Оля села на кровать, посмотрела в окно. У входа в здание курили две девушки в выцветших больничных халатах.
Андрей и его отец – немного за шестьдесят, бородатый, седой – сидели на кухне. Перед каждым стояла чашка чая с лимоном.
– Конечно, Запад однозначно воспринимается как более человечная альтернатива «Совку», – сказал Андрей. – Но при этом, даже исторически, Запад не раз вел себя трусливо
