нам встречаться завтра, если мы можем не расставаться сегодня?
Губа застыла.
– Ты серьезно? – не поверил ей я.
В глазах Тани плясали озорные искорки.
– Вполне. Сегодня Ленке я тебя не отдам. Пусть позлится. Ты покури пока. Я поднимусь первой, потом ты.
К чему такая конспирация?
– Если соседи увидят, как я вхожу с тобой в квартиру, подумают, что я привела на ночь мужчину. А если увидят, что ты пришел позже, решат, что это сантехник.
Я подхватил:
– А если увидят, что кто-то лезет в окно, подумают, что прибыл пожарник или кот Васька прогуливается по подоконнику? Логике ваших соседей мог бы позавидовать сам Аристотель.
Таня негромко рассмеялась:
– Я пошла. – И исчезла в подъезде.
– Квартира какая? – вдруг вспомнил я.
Сверху раздался шепот:
– Второй этаж, дверь слева.
На прыгающих ногах я честно в течение десяти минут отстоял вахту и, замирая от восторга, поскакал по ступенькам. Как и обещала Таня, дверь в квартиру оказалась приоткрытой. Я ступил в прихожую с тремя дверями: налево – в гостиную, направо – в спальню, прямо – в длинный коридор. Бра тускло освещало трюмо с безделушками. Попал, кажется, туда: на вешалке висел плащ Тани. Я захлопнул дверь, на два оборота повернул ключ, предусмотрительно вставленный хозяйкой в замочную скважину, и заглянул в спальню – кровати заправлены и никого нет. Косой прямоугольник света, падающего из прихожей, высвечивал в гостиной часть ковра и ножку стола. Я направился туда, за что-то зацепился, на что-то налетел и чертыхнулся.
– Тише ты, медведь! – раздался за спиной сухой смешок. – Сюда иди.
Я оглянулся: в углу сквозь плотную ткань портьеры светился еще один дверной проем. Отдернув занавеску, вошел. Обидно, что у меня не было с собой фотоаппарата, снимок вышел бы отличный. Таня сидела в большом кресле, поджав ноги, и с деланым вниманием изучала журнал. Десять минут не прошли даром для внешности очаровательной принцессы. Не знаю, что именно она сделала со своим лицом, но оно стало еще обворожительнее. Волосы, которыми вдоволь натешился ветер, Таня снова привела в порядок и успела сменить черное платье на короткий халатик.
Я против любви по заказу, предпочитаю спонтанные действия, поэтому сейчас, при свете люстры, когда обнажились мои истинные намерения и стало ясно, для чего пришел, я почувствовал себя неуютно.
Таня оторвала от журнала наивные глаза:
– В Багдаде все спокойно?
Я плюхнулся в соседнее кресло и пошутил:
– Если не считать настройщика роялей, который спускался с третьего этажа, в подъезде ни души.
– Я рада, что могу не бояться за свое реноме. Есть хочешь?
– Нет.
– А выпить?
– Не откажусь.
– Я сейчас.
Таня вышла, а я окинул взглядом комнату.
