содержания слов коммунизм, социализм, революция: семантические компоненты «социальный процесс», «общественный строй», «изменение общественного строя» и пр. у А. Платонова отсутствуют. Общеязыковая предметная отнесенность меняется полностью. Тождество же знака поддерживается лишь на ценностном и мотивационно-прагматическом уровне: эти слова – выразители безусловной позитивной ценности и в качестве таковых могут быть употреблены для обозначения любого положительно окрашенного для данной личности фрагмента реальности (как правило, из мира природы или человека).
Далее мы покажем, что социальное в языковой картине мира героев мифологически переосмысляется или как антропологическое, или как природное, «метафизическое» (по Ю. И. Левину), «натурфилософское», или как производственно-технологическое (продукт, изделие), трудовое. Все это сопровождается многочисленными нарушениями в отображении пространственно-временных и причинно-следственных закономерностей.
1.2. Антропологизованное представление общественно-политической лексики
Одной из наиболее характерных черт языка А. Платонова многие исследователи считают антропопогизацию предметов, признаков и процессов окружающего мира (Кожевникова 1989, с. 71). Антропологизация понимается нами как локализация социальных сущностей и явлений в мире человека в широком смысле (включая антропоморфизм – уподобление человеку). В свою очередь, такое антропологизованное представление мира рассматривается как один из важнейших признаков мифологического мышления (Топоров 1973, Фрейденберг 1978, Дьяконов 1990, Маковский 1995 и др.).
На наш взгляд, в антропологизованном представлении общественно-политической лексики А. Платоновым можно видеть три категории явлений: 1) осмысление слов общественно-политической лексики как атрибутов человеческого тела, свойств и признаков человека, принадлежности к миру человека; 2) противоположный процесс – одушевление общественно – политической лексики, то есть осмысление самих этих концептов в качестве «живых субстанций», приписывание им статуса субъекта, источника активности в мироздании; 3) овеществление ключевых символов революционной эпохи как совмещение 1) и 2).
1. Коммунизм, социализм, революция и др. могут мыслиться в качестве некой вещественной субстанции, призванной, словно пуповиной, соединить людей, экзистенциально приговоренных к «отдельности» существования.
Пример из «Чевенгура»:
… пролетариат прочно соединен, но туловища живут отдельно и бесконечно поражаются мучением: в этом месте люди нисколько не соединены, поэтому-то Копенкин и Гэпнер не могли заметить коммунизм – он не стал еще промежуточным веществом между туловищами пролетариата (с. 492).
В этом примере также отражена такая черта языковой картины мира героев А. Платонова, как невозможность воспринять неантропологизованное, невещественное состояние жизни, людей, общества (не могли заметить коммунизм…)
Ср. в другом фрагменте высказывание Чепурного:
Здесь, брат, пролетарии вплотную соединены! (с. 372).
Перед нами – буквальное
