люблю. Петечка.
P.S. Мне нравится, как ты назвала меня тогда на сене. Скучаю без твоих рук, глаз и губ. Целую, целую, целую».
Алёна живо представила себе картинку: она, не понимая, почему ОН не пришел проститься, стоит, едва сдерживая слезы обиды, уронив бесполезные руки, взгляд устремлен на восход, на первые лучи просыпающегося солнца, на желто-оранжевые горы. Петечка рыдает в голос у окна. От нее к нему и от него к ней текут два соленых потока с маленькими корабликами, суденышки встречаются в водовороте струй и исчезают.
Письмо отвлекло ее от ожиданий звонка и рассмешило. Теперь она забыла парня из библиотеки и села писать ответ парню из Чехословакии. Алёна не была девушкой легкого поведения, она была девушкой с легким характером и умела быстро переключаться, переводя стрелки обид и разочарований, оставаясь счастливой.
На тот момент у Нахимова уже было в активе несколько подружек: одна текущая – Рита и несколько «слоев» из прошлого. Он был человеком мягким и никогда не разрывал отношений по собственной инициативе, просто не мог кого-то обидеть. Девчонки добровольно от него не уходили, так и оставались поблизости, в резерве, вливаясь в его жизненный круговорот.
– А что, звякни ей, может, интересное приключение получится, – подначивала Рита, смеясь в объятиях любимого.
К тому времени, благодаря Толяну, вся их университетская компания ознакомилась с запиской Алёны и дружно веселилась по этому поводу.
– Везет тебе, Лёха, даже пальцем шевелить не надо. Барышни летят на тебя, как бабочки на… – делился с ним низкорослый щуплого телосложения друг Сашка фамилией Эгалите.
– Бабочки? – перебил его Алексей. – Может, мухи? – и рассмеялся.
– Неважно, всё потому, что ты двухметровый и притягиваешь уже с длинной дистанции, – вклинилась в разговор Рита, устраиваясь поудобнее на коленях Алексея.
– Ты не представляешь, сколько усилий приходится мне прикладывать, – Сашка сделал ударение на слове «мне», – чтобы охмурить хотя бы одну девчонку. А тебе надо только появиться и пройти по общему читальному залу в Ленинке.
Их компания тусовалась в студенческом кафе под названием «Сирена». Они всё-таки сделали записку «предметом смешливого обсуждения»! Однако это не могло ничего изменить. Судьба успела запустить свой шар.
Алёна, лежа на диване, в уютном свете ночника перечитывала письмо от Петечки. Настроение из смешливого переходило в романтическое. Память услужливо воспроизводила дрожь от его прикосновений, блеск глаз, тепло тела, когда они прятались от дождя на душистых блоках сена. Рукописные строки в красках рисовали картины. Вот он стоит у открытого окна гостиницы, торопится на вокзал, бежит за поездом по перрону, выкрикивает что-то на ходу.
Резкий звук телефонного звонка прервал мечты.
– А-лё, – тихо выдавила она, душой витая в Высоких Татрах.
– Добрый вечер, – произнес приятный мужской голос, слегка не выговаривающий букву «Р». – Меня зовут Алексей.
