плечами.
– Говорят, он отрекся от бога.
Наконец воин обернулся к мальчику. Лицо «сжигателя мостов» было изуродовано шрамом, левая щека и подбородок обожжены.
«Слишком молод для офицера», – подумалось Ганоэсу.
– Извлеки из этого урок, парень.
– Урок?
– Любое решение, которое ты принимаешь, способно изменить мир. Лучше всего жить так, чтобы боги тебя не заметили. Хочешь быть свободным, парень, – живи тихо.
– Я хочу стать воином, героем.
– В детстве все хотят быть героями. Повзрослеешь – расхочется.
Флюгер Ложного замка вновь отчаянно заскрипел. Ветер, подувший с моря, отогнал удушливый дым, принеся ему на смену вонь гниющей рыбы и прочие «ароматы» густо заселенного побережья.
Появился еще один «сжигатель мостов». У него за спиной висела обшарпанная скрипка. Он был высок, жилист и очень молод, всего на несколько лет старше двенадцатилетнего Ганоэса. Лицо и запястья покрывали странные пятна, форменное одеяние ему выдали отнюдь не вчера, а доспехи представляли собой пеструю иноземную смесь. На поясе у него висел короткий меч в потрескавшихся деревянных ножнах. Чувствовалось, оба «сжигателя мостов» были давними боевыми друзьями. Второй воин прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть за дымовой завесой над Мышатником.
– Плохо дело, когда маги теряют голову, – сказал он. – Тогда все их могущество летит псу под хвост. Вряд ли нам стоит держать целый штат боевых магов. Хватило бы и нескольких «свечных ведьм».
Офицер вздохнул:
– Посмотрим, на что они способны.
Солдат усмехнулся.
– Впрочем, чего еще ждать от необстрелянных новичков? Кого-то эта заварушка наверняка испугает на всю оставшуюся жизнь. А кроме того, – добавил он, – по-моему, там хватает тех, кто исполняет еще чьи-то приказы.
– Пока это лишь догадка.
– А разве то, что творится в Мышатнике, – не доказательство?
– Возможно.
– Ты слишком уклончив, – сказал солдат. – Угрюмая говорит – это твоя главная слабость.
– Угрюмая – головная боль императора, а не моя.
Его собеседник пробормотал:
– А может быть, и наша общая, пока не стало слишком поздно.
Командир промолчал и медленно повернулся к собеседнику.
Тот пожал плечами:
– Всего лишь предчувствие. Ты же знаешь: она взяла себе новое имя. Ласэна.
– Ласэна?
– Напанское словечко, которое означает…
– Я знаю его значение.
– Надеюсь, императору оно тоже известно.
– Это значит «хозяйка трона», – сказал Ганоэс.
Оба воина обернулись к нему.
Ветер опять поменял направление, и всем троим пришлось выслушать душераздирающие жалобы флюгера. От крепостных стен веяло холодом.
– Мой
