—среди других сыновей и братьев,
таких же призрачных воинов.
Прошел он, меня не заметив,
сидевшую на придорожном камне.
Он громко шаги чеканил. А мне
нужно было только
увидеть его на дороге…
Вот идет мальчик-солдат, за ним другой, третий.
Сердца их пока не успели остыть
и стать холоднее железа.
1161 год сна Берны
105 год Малазанской империи
7 год правления императрицы Ласэны
– Поддеть и проглотить, – проворчала старуха. – Так поступает императрица, да и боги ведут себя не лучше.
Она наклонилась и плюнула, после чего обтерла запекшиеся губы грязным платком.
– Трех мужей и двух сыновей проводила я на войну. Девочка-подросток, дочь рыбака, смотрела на проезжающих мимо солдат. Глаза ее блестели, она едва слушала бормотание старухи. Какие ладные всадники, какие кони! Лицо девочки раскраснелось, но вовсе не от жары. День угасал; предзакатное солнце окрашивало местность в цвет девчоночьих щек. Со стороны моря ощутимо тянуло прохладой.
– То было еще во времена императора, – продолжала старуха. – Надеюсь, Клобук поджаривает душу этого негодяя на вертеле. Да, девочка, Ласэна – мастерица разбрасывать кости. Вот и его косточки она расшвыряла в разные стороны. Согласна?
Юная рыбачка рассеянно кивала. Как и полагается простолюдинам, они обе стояли на обочине, смиренно пережидая, пока проедут кавалерийские полки. У старухи был большой мешок с репой, девочка придерживала на голове тяжелую корзину. Старуха то и дело перебрасывала свою ношу с одного плеча на другое. Впереди была движущаяся стена всадников, позади – канава, засыпанная острыми обломками камней. Старуха и девочка оказались на узкой полоске, где даже не оставалось места для мешка.
– Сколько костей пораскидано за эти годы! Думаешь, только мужские – кости мужей, отцов и сыновей? Нет, там и женских косточек полно: матерей, жен, дочерей. А Ласэне все равно. И империи все равно.
Старуха снова плюнула.
– Три мужа и два сына, по десять монет казенных денег в год за каждого. Пять на десять – пятьдесят. Пятьдесят монет в год за мое одиночество. Щедрая плата за холодную зиму и холодную постель! Вот так-то, красавица.
Девочка отерла пыль со лба. Ее глаза продолжали жадно следить за всадниками. Молодые воины, казалось, не замечали ничего вокруг и сосредоточенно глядели прямо перед собой. Немногочисленные женщины-кавалеристки держались в седлах умопомрачительно прямо, а свирепым видом даже превосходили мужчин. На шлемах всадников играли красные блики вечернего солнца.
– Ты ведь рыбацкая дочь, верно? – произнесла старуха и, не дождавшись ответа, продолжала: – Я тебя уже видала и на дороге, и на берегу. И на рынке встречала, вместе с отцом. Плохо ему без руки. Поди, тоже на войне оставил? Видишь, и его кости достались ненасытной Ласэне.
Старуха сердито рубанула рукой воздух.
– Я
