акт”, потому что “художественный стиль работает не словами, а моментами мира, ценностями мира и жизни…”
Какими же “моментами мира” работает Бунин в своем итоговом вершинном произведении?
Роман “Жизнь Арсеньева. Юность” является квинтэссенцией авторства, вбирает в себя черты того типа авторства, который мы и называем “И. А. Бунин”.
В романе писатель “конструирует” себя – прошлого, юного, но уже в соответствии с представлениями зрелого периода жизни, представлениями о мире, о человеке, о себе, о словесном творчестве.
В романе запечатлен процесс постижения самого себя и в то же время процесс пересоздания себя.
Поэтому роман может быть прочитан как произведение автобиографическое: не в смысле равенства характера, обстоятельств жизни персонажа и писателя (об этом уже размышляли многие исследователи и мемуаристы), но в том смысле, что писатель наделил персонаж своим типом сознания, комплексом своих переживаний, овладевал собою, создавая “упрощенный и понятный образ” собственного человеческого, бытового и творческого “я”.
§ 4. Эмоциональная основа авторского сознания
4.1. Впечатлительность
Главная особенность бунинского стиля (того, что на поверхности повествования, в самом словесном изображении) сразу была понята современниками писателя. Известны слова 3. Гиппиус: “король изобразительности”.
Так оно и есть – и в стихах: “Лес, точно терем расписной…” (“Листопад”), и в прозе, вплоть до последних рассказов.
“Я встаю, неслышно сбегаю в прихожую, отворяю наружную дверь: свежесть ночного воздуха, терраса и пальмы на ней, сад по уступам внизу – и уже неподвижное в белой звездной россыпи небо…”
В романе “Жизнь Арсеньева. Юность” Бунин размышляет над формированием основных особенностей своей натуры, которые обусловили наличие данной изобразительности, вещественности, фактурности.
Бунин не был бы Буниным без необычайной впечатлительности. Жизненную свою впечатлительность и связанную с ней словесную изобразительность он рано осознал в себе.
Эти два момента – жизненный и собственно художественный – слились в нем воедино. Ими он и работал как ценностно-смысловыми “моментами мира”. Их он культивировал, им служил до самой смерти. Под них “подверстал” и эстетическую программу, и поэтику своих произведений. Отсюда – определенный отбор жизненных коллизий, отсюда – своеобразие религиозных представлений, свой образ Льва Толстого, своя концепция любви.
Бунин из года в год размышлял над своеобразием своего мировосприятия.
“Люди спасаются только слабостью своих способностей, – слабостью воображения, внимания, мыслей, иначе нельзя было бы жить.
Толстой сказал про себя однажды:
– Вся беда в том, что у меня воображение немного живее, чем у других…
Есть и у меня эта беда”
