году – ну допустим! – значит, эта коллекция по крайней мере до семнадцатого года находилась в частном владении. Вот интересно-то. Очень интересно, Василий Дмитриевич!
– То-то и оно, – скорбно согласился старик. – Потому я и не устоял.
– На сколько не устояли?
– В каком смысле?
– Сколько вы заплатили неизвестному молодому человеку?
– Олег Петрович, вы же понимаете, что я не мог дать настоящей цены именно потому, что явное незаконное происхождение…
– Сколько?
Антиквар вздохнул:
– Пять тысяч.
– Пять тысяч… чего?
– Долларов, конечно!
– Господи помилуй, – пробормотал Олег Петрович. – Просто так, наличными?
Старик вдруг рассердился:
– Ну не выписывал же я ему банковский чек!
– И он счел сумму достаточной?!
Молчание и сопение.
– И вы просто отсчитали деньги?!
Молчание и горестное сопение.
– А… расписку взяли?! Нотариально заверенную?! Хотя какая расписка, когда вещи краденые!
Олег Петрович закурил сигарету и негромко чертыхнулся. Таких… экзерсисов от умудренного опытом Василия Дмитриевича он никак не ожидал.
– Но и это не самое плохое, – вдруг громко сказал старик. – Самое плохое то, что сегодня по телевизору туманно намекнули на кражу из какого-то крупного музея и велели ждать подробностей в вечерних новостях.
Олег смотрел на него во все глаза.
– Это первое самое плохое. А второе самое плохое то, что мне позвонили.
– Кто?
– Я не знаю. Мне позвонили и пригрозили… убить, если я не верну старье, кажется, именно так они и выразились – старье.
– Почему вы говорите – они?
– Потому что со мной разговаривали двое. Один ласково, а второй… Второй разговаривал со мной ужасно! Он говорил ужасным тоном ужасные слова, Олег Петрович.
– Вам… всерьез угрожали?
Старик кивнул. В лице у него что-то дрогнуло.
– Я старый человек, Олег Петрович, и прожил, должно быть, не самую праведную жизнь, да и с коллекцией бес попутал, но я ничем не заслужил, чтобы со мной разговаривали… подобным образом!
– Да им наплевать, – морщась, сказал Олег Петрович, – какую жизнь вы прожили!
– Да, но говорить мне, что с помощью паяльника можно забрать у кого угодно что угодно… тьфу, даже повторять не хочу!
– Паяльник – это не ново, – задумчиво пробормотал Олег. – Паяльник – это, можно сказать, ретростиль, Василий Дмитриевич. Хотя действует безотказно.
Старик открывал и закрывал рот, как большая рыба, выброшенная на берег.
– Итак, – подытожил Олег Петрович. – Неизвестный юноша забрал ваши пять тысяч долларов, которые вы ему выдали просто так. Другие неизвестные молодые люди позвонили
