не увидишь своими глазами, – в голосе Марлы прозвучали отголоски былого ужаса. – Когда мир был стерт с лица земли, нам, можно сказать, повезло. Ни одна бомба не упала на Шотландию. Эпидемии, ядовитые дожди и прочие ужасы мы пересидели под землей.
Юэн нетерпеливо кивнул, ожидая продолжения.
– Англию бомбили, Юэн. И еще на ней применили кое-что похуже бомб: всякую жуть, которая никогда не должна была выбираться на свет божий из лабораторий.
– Марла, зачем ты все это мне рассказываешь?
Должно быть, Юэн повысил голос сильнее, чем хотел: женщина вдруг прикрыла ему рот рукой.
– Тихо! – сурово сказала она. – Тебя слышно на мили вокруг.
Он кивнул, отодвинулся и продолжил полушепотом:
– Так ты знаешь, куда увезли мою семью?
– Нет.
Юэн сгорбился. Ему как будто врезали в солнечное сплетение: какое-то время было даже трудно дышать.
– Есть только слухи, Юэн. Пойдя за ними, ты найдешь только смерть.
Мужчина поднял глаза.
– Я и так уже мертв, – сказал он.
Марла тряхнула головой.
– Не говори чушь! Ты поживее многих.
– Нет. Дети дарили мне надежду и радость. Без них и без жены нет смысла жить.
– Многие потеряли родных, Юэн. Если бы все опускали руки, что бы с нами было?
– Я – не многие. Я сам по себе, – Юэн повертел головой в разные стороны, чтобы размять шею: у него занемели мышцы. – Марла, я обещал детям и Джулии, что всегда буду оберегать их. Так вот, я сдержу это обещание или погибну, пытаясь его сдержать.
Марла смотрела на Юэна не отрываясь. Во времена, когда жилось тяжко и не хватало самого необходимого, человек с принципами – даже с простейшими: например, держаться данного слова – был видом на грани вымирания.
За несколько секунд Марла успела обдумать несколько возможных вариантов. Людей не хватало, да и Маргарет дала понять, что этот тихий незнакомец ей приглянулся. Она может притвориться, что ей нечего ему сказать; все равно он затеял гиблое дело. Она может задержать его на несколько месяцев или даже на год; он будет работать на нее; может быть, прикипит к Маргарет и забудет про семью…
Но, взглянув на Юэна, она чуть было не рассмеялась над своими мыслями вслух. Такой человек ничего не забудет и не простит попыток его задержать. Марла вдруг вспомнила фильм, который она смотрела в детстве, сидя на коленях у деда. В те годы это было самое обычное дело: времени навалом, а развлечения – легко доступны. Фильм был черно-белый. В памяти осталось мало: только то, что там был человек с горящими глазами, которого все боялись, и одна японка сказала, что он блестит как обнаженный клинок. Марла никогда не любила мечи, ножи и ружья, но неприметный человек, стоящий перед ней, напомнил ей о простой истине: если долго держать клинок в ножнах, он притупится.
– Лондон, – только и сказала она.
Юэн внимательно посмотрел на нее, и женщина торопливо добавила:
– Только
