жестоко, как религию Мани, а сам он был распят на воротах города в Персии. Проводятся параллели между методами борьбы католической церкви с гностиками в III–IV веках после Рождества Христова и с наследниками манихеев – катарами в XIII веке. О том же пишет и Е.П. Блаватская в «Разоблачённой Изиде»: «Альбигойцы, потомки гностиков <…> преследовались и подвергались резне под тем же предлогом». Это очень важное для нашего рассказа утверждение, так как даёт «привязку» всех этих течений духовных поисков к гностицизму. В.И.Ерёмин, например, задаётся вопросом: «Неужели учение Мани не было известно на Руси, которая совсем рядом с Персией по сравнению с Испанией или Китаем?» (Заметим, что и Вс. Иванов задумывается о гностических истоках раннего христианства на Руси). И затем Ерёмин делает вывод: «Вполне возможно, что раннехристианские гностики, манихеи, богомилы и катары – идейные наследники древнерусского, православного гностицизма, основанного на Арийских Ведах»[34]. Как видим, сегодня место катаризма, как и гностицизма, в мировой культуре и истории однозначно ещё не определено.
В ХII веке Франция располагалась по одну сторону Луары, а Окситания – по другую. Она имела даже собственный язык, называвшийся «ок», и была самой развитой страной Европы. Другое её название – Лангедок (Le langue d`ok), то есть территория, где говорят на языке «ок». Называли эту страну и Романией. Если в ту пору король Франции Филипп Август с трудом мог написать своё имя, то знатные сеньоры Окситании и король Арагона, будучи блистательными поэтами, вели переписку в стихотворной форме. Франция была «верной дочерью» Римской церкви, а Окситания славилась веротерпимостью, ибо на её территории одна религия на протяжении веков сменяла другую: кельтские боги – иберских, греко-римские – иудейских, еретическое христианство вестготов уступило место исламу.
В краю процветали искусство, литература, именно отсюда пошли трубадуры и менестрели, провозглашавшие законы высшей любви и следовавшие им. Среди жителей царило возвышенное отношение к женщине. Край имел большое количество богатых городов. Успешно развивались торговля и сельское хозяйство, поддерживались контакты с Востоком, дворяне и горожане были равны в правах, часто заключались межсословные браки, большая часть крестьян была свободной. Данте сначала полагал писать свою «Божественную комедию» на языке «ок». Именно в средневековой Окситании родилась Каббала. Распространению её способствовал раввин Моисей из окситанского города Нарбона и еврейское семейство Нострадамусов, самым знаменитым из которых был Мишель, также живший в этих местах.
Историки предполагают, что катары появились здесь как бы двояким путём: одни пришли из Италии и Болгарии, а другие «взросли» в своей собственной среде. Многие окситанские сеньоры, отправившиеся в 1147 году на Восток во Второй Крестовый поход, обратились там в манихейство. Возвратившись домой, они начали его проповедовать. Успех новой религии обеспечило то, что она была принесена не чужестранцами, а самими жителями края, а также то, что у катаров слово не расходилось
