и покатило обратно в свою чудесную страну.
Забыв про тарелку, мальчик поспешил за ним.
В неведомые зеленые джунгли.
Он не знал, что в джунглях встречаются хищники.
Папа вскрыл вторую бутылку. Тем же способом.
Слава проснулся резко, как от выстрела над ухом. Выстрела без глушителя. И сразу понял – его зовут. Кто и зачем – он не знал. Но надо было спешить. Надо было очень спешить.
По лестнице он бежал.
И застегивал на бегу пуговицы.
Мальчик приятно удивил Тарантино. Деловой пацан и не пугливый. Даже не дернулся от возникшего перед ним неизвестного дядьки. Очень хорошо. Возможно, хлороформ и не понадобится. Пока не понадобится. От кустов до машины пять метров и две секунды, но лучше преодолеть их без обмякшего тельца на руках.
– Зачем тебе такая игрушка, дяденька? – заговорил мальчик первым. – Ведь ты уже большой…
Мальчик строил фразы слишком правильно для четырех лет, на которые он выглядел. Но Тарантино не обратил внимания, ликуя от неожиданного подарка. Вопрос был идеальной подачей.
– Да вроде и не к чему… – сказал он, словно сам удивляясь. – Хотел подарить кому-нибудь, да вот решил поиграть напоследок…
Мальчик не клюнул. Поразительно, но он не клюнул. Искоса смотрел на игрушечный джип. И качал головой, словно не поверил.
Ни одному слову не поверил.
Времени не было. Тарантино пошел ва-банк:
– Хочешь, подарю тебе? У меня в машине коробка и пульт управления. Пошли со мной, там все тебе и отдам.
Пульт лежал в кармане, но пацан не должен был заметить эту шероховатость. Ни один из предыдущих не заметил…
– Врешь ты все, дяденька… – сказал мальчик. – И никакой коробки у тебя там нет…
Хлороформ потребуется… И немедленно… Если только… Он ухватил мальчика за руку и сказал с грозной ноткой в голосе:
– Пошли, пошли… Там все и увидишь.
Когда взрослые говорят так, лучше их слушаться… Но мальчик странный… Если начнет кричать… Неважно, пропитанная хлороформом тряпка наготове. Не раскричится… Пискнет и замолкнет. Тарантино двинул через кусты, почти таща мальчика.
Не закричал.
Произнес лишь чуть громче, чем раньше:
– Мне больно! – и, после секундной паузы: – Я папе скажу…
Внутри все пело. Скажи, скажи… Дойдем до машины – и говори папе, маме, бабушке… Не услышат.
– Папа, мне больно, – сказал мальчик, быстрее переставляя ноги – чтобы не упасть.
Не орет, надо же, подумал Тарантино.
Ты еще эти слова проорешь и простонешь.
Пока будет чем стонать.
Папа услышал.
Ханыги не обменивались мнениями, даже не переглядывались.
Просто синхронно, не сговариваясь, решили завязать с употреблением дешевых крепких напитков. Этот фокусник, этот любитель пива, продемонстрировал
