style="font-size:15px;"> Второй выходной решили провести с толком и со смыслом. Поставить во главу угла семейные ценности, поскольку по телевизору только об этом и говорят. Надо, мол, укреплять семью, повышать рождаемость, понижать смертность, особенно среди мужчин репродуктивного возраста. Которые, оказываются, мрут, как мухи. С чего бы это? От нервов, не иначе. Так жить неохота, что даже выпить хочется. А продукт не всегда оказывается того качества, которое соответствует задаче. Да и с количеством выходит промашка.
Умирать Леонидов пока не собирался, задачу рождаемости выполнил, осталось все это укрепить и закрепить. Словом, он повез Сашу с детьми к маме. Та долго не могла простить сыну, что женился на разведенной женщине с ребенком, когда вокруг так много свободных и бездетных. Потом смирилась. Внучку она обожала и даже хотела с ней сидеть. Но Саша кормила ребенка грудью до года и сказала, что в няньках не нуждается, опыт есть, справится сама. Леонидов не возражал: мать есть мать. Однако теперь он думал: ребенок подрос, можно и бабушку привлечь. Высвободить хотя бы один выходной в неделю, чтобы куда-то пойти. Александра засиделась.
Это была вторая маленькая корысть его визита. А первая – Лейкин. Пока женщины будут болтать и возиться с ребенком, он сбегает к бывшему однокласснику на предмет икебаны.
Обрадованная мать напекла пирогов, налепила пельменей, накрыла на стол и тут же повела маленькую Ксюшу в спальню показывать папины игрушки. Леонидов увязался следом послушать про свое счастливое детство.
– Деточка, это папин мишка. Ну-ка, скажи: па-пин миш-ка. Смотри, как он рычит: р-р-р… – розовый медведь с оторванным ухом, которого перевернули вниз головой и как следует тряхнули, хрюкнул, и девочка восторженно запищала. Леонидов позвал:
– Мама!
– Да, Лешенька?
– Тебе с ней не тяжело?
– Отчего же мне с внучкой будет тяжело? Привозили бы почаще.
– Саша считает, что нехорошо тебя так обременять.
– Пожилых людей можно обременить только одиночеством, – вздохнула мать. – Даже если мы жалуемся на трудности, то это лишь для того, чтобы узнать, что мы еще нужны. На работе, детям, внукам. Чтобы нас упрашивали, говорили приятные нам вещи. Нет, мне это не трудно.
– Тогда посидишь с детьми в следующие выходные? Я жену в театр хочу сводить.
– А твоя-то согласится? По-моему, она сумасшедшая мать.
– Разумеется, она скажет, что сама со всем справляется и не хочет никому подкидывать детей. Даже на один день. Но я же вижу, как она устала. Конец зимы – не лучшее время года. Если к однообразной погоде примешивается еще и однообразная жизнь изо дня в день… – Леонидов не договорил, только рукой махнул.
– Смотри сам, Леша, – вздохнула мать. – Ну что, Ксюшенька, к маме пойдем?
Девочка изо всех сил вцепилась в розового медведя.
– Пускай возьмет с собой, – сказал Алексей. – Он старый, но проверенный боец. Пойдем, мама, чаю попьем. Пирогов домашних хочу. Твоих.
Он с грустью посмотрел, как дочка поволокла медведя к дверям за единственное целое ухо. Как давно это было: детство. Чем дальше, тем меньше из него что-то
