на его лице появилось угрожающее выражение.
– Ну конечно, – обронил он, блеснув глазами. – Это так же верно, как то, что вы мне не нравитесь.
Ее сердце упало.
– Правда?
– По вашим словам, – указал он.
Лицо Амелии вспыхнуло – единственно возможная реакция, когда тебе бросают в лицо твои собственные слова.
– Я не хотела, чтобы вы целовали меня, – сказала она, словно оправдываясь.
– Вы уверены? – осведомился он, оказавшись вдруг совсем рядом, хотя Амелия не заметила, как он это проделал.
– Да, – ответила она, стараясь сохранить спокойствие. – Уверена, потому что… – Она запнулась, не в состоянии рационально мыслить в таком положении.
И тут ее озарило.
– Да, – снова сказала она. – Потому что этого не хотели вы.
Он замер на мгновение.
– Вы считаете, что я не хотел целовать вас?
– Я знаю, что вы не хотели, – заявила Амелия. Это был самый храбрый поступок в ее жизни, потому что в этот момент Томас выглядел герцогом до кончиков ногтей.
Прямой, гордый, разгневанный, со взлохмаченными ветром волосами, он казался таким красивым, что у нее перехватывало дыхание.
И, по правде говоря, она была совсем не против поцеловать его. При условии, что он тоже этого хочет.
– Мне кажется, вы слишком много думаете, – заметил он после долгой паузы.
Амелия не нашлась с ответом, однако и не стала увеличивать расстояние между ними.
Чем он тут же воспользовался.
– Мне очень хочется поцеловать вас, – сказал он, шагнув вперед. – Собственно, это единственное, чем я хотел бы заняться с вами в данный момент.
– Нет, – возразила она, слегка попятившись. – Вам так только кажется.
Он рассмеялся, что было бы оскорбительно, не будь она так сосредоточена на том, чтобы сохранить достоинство и гордость.
– Просто вы считаете, что можете управлять мною таким способом, – сказала Амелия, опустив глаза, чтобы убедиться, что она не наступит на мышиную нору, если отступит еще на шаг. – Вы думаете, что, если очаруете меня, я превращусь в недалекую бесхребетную особу, неспособную ни на что, кроме как подписываться вашим именем.
У него был такой вид, словно он готов снова рассмеяться, хотя на этот раз, возможно, вместе с ней, а не над ней.
– Вы так думаете? – поинтересовался он, улыбнувшись.
– Я думаю, что это вы так думаете.
Уголок его рта приподнялся, придав его лицу обаятельный, мальчишеский вид, совершенно на него непохожий, по крайней мере непохожий на мужчину, которого она привыкла видеть.
– Пожалуй, вы правы.
Амелия так опешила, что ее челюсть отвисла.
– Вы так считаете?
– Да. Вы гораздо умнее, чем кажетесь, – сказал он.
Если это был комплимент, то сомнительный.
– Но, – добавил он, – это не меняет существа текущего момента.
Существа?
