машину, уносившую с собой его отца и его детство. На долгие годы он запомнил то отвращение, с которым он заталкивал в себя школьную программу, которая теперь, после гибели отца, казалась ненужной и необязательной. Он подолгу глядел в окно, возле которого стоял его письменный стол. Из него открывался вид на ближайшую к селу гору с протоптанным овцами серпантин тропинок, на редкие, зацепившиеся за камни кусты и деревья, на практически голую вершину, на которую совершил своё первое восхождение вместе с инвалидом отцом.
– Ты настоящий мужчина, – сказал ему Руслан, когда с изодранными в кровь коленками, но счастливый Гейдар добрался до самой макушки горы и встал рядом с отцом, не имея сил оторваться от удивительной картины распластавшегося у подножия горы села.
На Кавказе не принято хвалить мальчишек, чтобы не баловать, поэтому редкая похвала отца была особенно приятна.
– А что, только тот мужчина, который может забраться на эту вершину? – спросил он обрадованно.
– Запомни, Гейдар, вершина у каждого своя, но только тот, кто идёт к вершине и покоряет её, может считаться мужчиной.
– А у тебя какая была вершина? Ты её взял?
– Если бы не война, я бы взял много вершин, но вот сегодня – это моя вершина, и я её взял вместе с тобой и горжусь, – ответил отец, устраивая поудобнее протезы ног на шатких камнях.
– Это и моя вершина! – крикнул мальчишка в огромный простор, который эхом отозвался ему: «…ршина, ршина».
– Нет, малыш, это твоя первая высота, а впереди их ещё много. Школу надо окончить, институт, специалистом стать, дом построить, семью создать, – одним словом, многое надо, чтобы стать уважаемым человеком.
– Вы с мамой мне поможете?
– Запомни, Гейдар, родители могут подсказать сыну дорогу к вершине, могут дать на дорогу хлеба, но вот если станут его тащить вверх, то ничего у них не получится. Только самостоятельно взятая вершина приносит удовлетворение, только с такой вершины человек никогда не свалится вниз. Ты бы был рад, если бы я тебя затащил в эту гору?
– Нет, я сам могу! – гордо ответил парнишка, задрав нос к солнцу.
Сейчас заходящее за горы солнце, заглядывая последним лучом в окно комнаты, напоминало: «Теперь ты парень один, и все предстоящие вершины придётся штурмовать в одиночку». Родни, которая на Кавказе часто заменяет родителей, у Гейдара не было.
– Я добьюсь всего сам, обещаю, – глядя на позолоченную солнцем макушку горы, ни к кому не обращаясь, сказал Гейдар.
– Ты что сказал, сынок? – послышался из другой комнаты тихий голос матери.
– Всё нормально будет, не волнуйся, – ответил Гейдар.
Собрав всю волю в кулак, он сдал экзамены, однако от поступления в институт отказался категорически.
– Поступать не буду, – заявил он в школе на выпускном вечере. – Мать не хочу бросать.
– Тебя ведь в армию заберут, если ты сейчас не поступишь в институт, – удивились учителя.
– Заберут через год, а если поступлю, уезжать надо будет уже через два месяца, как будет жить одна? Да и на какие деньги я учиться буду – на мамину зарплату технички?
– Тебе стипендию платить будут, мать что-то вышлет, – не унимались учителя, – как-то проживёшь, ты же такой способный. Жаль будет, если образования не получишь.
– Я так решил, – стоял на своём Гейдар, – не могу я за мамин счёт жить. Образование и заочно получить можно. Вот армию отслужу и поступлю на заочный. Зачем сейчас начинать, за три года всё забуду.
Ни уговоры учителей, ни матери, ни друзей не смогли заставить Гейдара изменить своё решение. Уже через три дня после получения аттестата зрелости он работал. Работа нашлась сама. Вернее, опять, как когда-то Руслану, Гейдару помог Гаджиев.
– Слыхал я, что ты не хочешь в этом году в Грозный на учёбу ехать? – спросил он, зайдя вечером на огонёк. – Что же, наверное, ты прав. Матери первое время без тебя трудно будет. Я вот тебе работу предложить хочу. Пойдёшь ко мне водителем? Я своего балбеса выгнал, совсем машину разбил. Верю, ты наладишь.
– Налажу, Иса Ахметович. Спасибо большое! – с готовностью ответил Гейдар, и первая за эти траурные дни улыбка появилась на его хмуром лице, где уже начали отрастать усы, как символ старшего в семье мужчины.
– Водительские курсы, чтобы получить шофёра первого класса, в районе можно пройти – продолжал Гаджиев, – а с такой профессией нигде не пропадёшь, хоть в армии, хоть на гражданке.
Гейдар ушёл в работу с головой. Жалко, конечно, было разбитую в горах машину, которую он знал практически до винтика, но теперь в его руки попала новая машина, которую необходимо было привести в порядок
