по сцене как вихрь. Сашка во время антракта не выдержал и спросил:
– Слушай, какой в тебя бес вселился? Такой темп взял, что я за тобой не успеваю.
– Ах, Сашка, – говорил счастливый Гейдар, – ты в Москве всю жизнь прожил и, наверное, уже её не замечаешь, а я мечтал, мечтал, а теперь увидел и влюбился. Так всего и распирает – и не только танцевать, а летать хочется.
– Эк тебя забрало, друг! А я не Москвой любуюсь, а женской половиной человечества. Посмотри по сторонам, на тебя пялятся девушки как минимум из двадцати стран: и русские, и француженки, и немки, и эфиопки, и кубинки, и китаянки и прочая, прочая, прочая. Я бы сейчас вон ту негритяночку, тоненькую, так бы и прижал. Говорят, они пахнут совсем не так, как мы. Заодно бы и понюхал.
– Тебе всё одно на уме… – проворчал беззлобно Гейдар. – Прижмёшь, а она тебя завербует, и начнёшь ты военные тайны ей выдавать, помнишь, что Хома на политзанятиях втолковывал?
Действительно, параллельно с репетициями в подмосковном лагере солдат – будущих участников фестиваля – непрерывно учили осторожности в общении с иностранцами.
– Товарищи солдаты! На Международный фестиваль молодёжи и студентов съедется не только прогрессивная молодёжь. Империалисты не дремлют и обязательно воспользуются случаем, чтобы провести диверсию против социалистического лагеря или, по крайней мере, чтобы затащить в свои шпионские сети несознательных граждан. Вы, солдаты Советской армии, будете представлять особый интерес для спецслужб западных разведок, и они не упустят возможности попытаться завербовать вас. В связи с этим вы должны быть максимально бдительными и не входить в контакт с иностранными гражданами и гражданками. При подобных попытках с их стороны должны будете немедленно сообщить об этом старшему по званию. Для обеспечения вашей безопасности приказом по армии установлено, что военнослужащие должны пребывать на территории фестивальной Москвы группами не менее пяти человек, чтобы каждый осуществлял контроль за своим товарищем и оградил его от происков иностранной разведки. Замеченные в контактах с иностранцами немедленно отправятся в особый отдел. Если даже ничего не было, то всё равно фестиваль для вас закончится. Вопросы есть?
– Товарищ командир, разрешите обратиться, – поднял руку Сашка. – А если подойдёт к нам после нашего выступления кто-нибудь из иностранных товарищей, чтобы познакомиться? Чтоже, нам от них шарахаться как от прокажённых?
– Не «шарахаться», а привлечь всех остальных членов вашей группы к этому разговору и говорить только о преимуществах советского строя, о фестивале и о самодеятельности.
– А о погоде можно? – ехидно поинтересовался Сашка.
– Можно, рядовой Сергеев, – зачем дурацкие вопросы задавать?
– Почему «дурацкие»?
