мой любимый компот из сухофруктов. В столовой разговоры, кого где щипало во время процедур. Мужчин мало, чувствую, что в бой тут идут даже старики.
В регистратуре хмурая девушка, не поднимая глаз, протянула мне карточку-ключ.
– Третий этаж в соседнем корпусе. К врачу через полчаса.
Комната оказалась светлой. Даже слишком. Огромное зеркало отражало солнце и верхушки деревьев. Под окном играли в футбол дети, и что-то шумело в кирпичной пристройке.
Врача звали Альбина.
– Разденьтесь до пояса и станьте к окну, – сказала Альбина.
Я читал в отзывах, что она видит людей насквозь, но не думал, что на просвет.
– Ну что, безнадежно? – робко спросил я.
– Запущено изрядно, – сказала Альбина. – Не волнуйтесь. У нас тут и мертвых вылечивают.
– Они начинают выглядеть как здоровые?
– Даже лучше.
Меня попросили лечь на кушетку. Альбина подошла и стала делать надо мной пассы руками.
– Не чувствую желчного пузыря, – огорченно сказала она. – И поджелудочная смещена. Вам туда лазили?
Я кивнул.
– Рака нет, черноты не чувствую. Пищеварительный тракт работает кое-как.
– Может таблетки какие? – предложил я.
– Вот только учить меня не надо. Для начала «Ессентуки-14» по два стакана три раза в день. А потом – к проктологу.
– У меня к проктологу нет вопросов. Может к гастроэнтерологу?
Этому умному слову меня научила дочка.
– У нас проктолог лучше разбирается в пищеварительном тракте, чем любой гастроэнтеролог.
– Но он только с одного конца разбирается.
– Наш проктолог разбирается со всех концов. Он по цвету лица вам точный диагноз поставит.
Я посмотрел в зеркало и увидел цвет лица, не предвещающий ничего хорошего.
– А меня еще одно ухо плохо слышит.
Альбина внимательно посмотрела на уши. Я оттопырил их, чтобы лучше было видно на просвет. Альбина хмыкнула и опять сделала пассы руками около моей головы.
– С левым ухом проблемы, – сказала она.
– С правым, – уточнил я.
– Это с вашей стороны правым, а с моей – левым.
Я замолчал, сраженный её проницательностью.
– Ванны, электричество, массаж? – спросила Альбина.
Я отрицательно покачал головой.
– К моему телу я разрешаю прикасаться только любимым женщинам. А с электричеством у меня сложные отношения.
Я вспомнил, как обжег палец напряжением тысяча вольт, но рассказывать не стал.
– Давление есть.
– У всех есть.
– Что принимаете?
– Там по-иностранному
