тут и с нетерпением ждали, когда придет Ипполит и они втроем отправятся на свежий воздух. В зале зааплодировали.
Леонид Ильич Шокин, сидя в последнем ряду по правую руку от режиссера, бледнел и потел. Это был даже не выговор. Это пахло уже увольнением. Посторонние на сцене – сорванная премьера. Верная статья. Он проклинал тот день, когда позволил себя уговорить. Это он-то – театральное пугало, гроза труппы и коллектива в целом, вплоть до последнего монтировщика! Он ждал, когда же кончится проклятая сцена и Леночка-Агния унесет кота. Каково же было его удивление, когда в следующий выход она опять появилась на сцене с Мурзиком на руках!
Леонид Ильич почувствовал тяжесть за грудиной и полез в карман за валидолом. Режиссер помалкивал. А зал принял кота хорошо. Животные и дети всегда оживляли сцену – это было киношное правило, не театральное, но оно работало. А нахалка-Леночка, чем растеряться, лениво играла с котенком по ходу действия. Леночка за вышивание – и Мурзик при ней, за ниточкой гоняется; Леночка старпера-Ахова целовать – ну и Мурзика тут же чмок в носик – сразу видно всем, кроме Ахова, что это все шутка и игра. То ленточку на шейку повяжет, то присядет и начнет той же ленточкой перед мордочкой водить, дразня, а нескладный Мурзик только и рад, знай прыгает, увязая в пышной юбке – апофеоз провинциальной скуки.
Признаться, от такой наглости Полянская сама растерялась и дальше была точно деревянная, спасибо текст не напутала.
Кое-как доползли до финальной сцены. Произнесла Полянская свое последнее: «Не все коту масленица, бывает и великий пост!» А Леночка-Агния как ни в чем не бывало Мурзика опять чмок в носик… И занавес.
Шокин сидел ни жив ни мертв, по седым вискам струился холодный пот, а зал бешено аплодировал – особенно группа девятиклассников, пригнанных на Островского в рамках школьной программы. Режиссер поднялся, разминая ноги, и тут к нему подлетела стайка м-ских матерых театралок с поздравлениями. «Ах, какая находка! – восхищались дамы, прижимая к груди артритные лапки. – Какая творческая смелость!» И подсиненные их седины благоговейно и вразнобой покачивались перед режиссерским носом, а он смотрел на зрительниц с высоты своих ста восьмидесяти пяти сантиметров и сдержанно принимал похвалы.
Так что бури не последовало. Собственно, ругал режиссер только приму Полянскую за то, что сдулась к концу спектакля, и если бы не этот кот, вообще неизвестно, чем бы дело закончилось! Так что в этот раз Леночка и особенно Мурзик вышли молодцы.
Шокин умолял режиссера забыть инцидент и глупостей не делать. Но молодым да самоуверенным только возрази – тут же поступят наоборот. И Мурзик был утвержден на роль. Отпечатали новые программки, где значилось: «В роли кота Мурзика – кот Мурзик», расклеили по городу несколько новых афиш. Леночка держала очаровательного голубоглазого котика на руках, а он умильно таращился в объектив – балбес балбесом.
Поначалу все шло хорошо, спектакль благодаря Мурзику давал небывалые сборы.
