style="font-size:15px;"> Лизке самой попка нравилась, и она часто. и подолгу любовалась на неё в зеркало, и снимала на сотовый.
В папке «Моя очуменная попка» было уже, наверное, сотни три фотографий с разных ракурсов и под разными углами обзора. и любой мужчина, захлебнулся бы слюной от похоти, доведись ему добраться до этой п(о)апки.
Когда Настя стала рассказывать подруге о своём приключении, о своём первом хождении в приют беспризорников, у Лизки аж слюнки потекли от зависти, но Настя, увлечённая воспоминанием, не заметила блеск в глазах подружки и продолжила …
– И я, осталась!
– Расскажи нам что-нибудь! – они, вцепившись своими грязными ручонками в мои, тянули меня к тюфякам.
Я, продолжая разыгрывать недотрогу, упиралась, но так, чуть-чуть и подвигалась к тюфякам рывками.
Дотянув меня до тюфяков, они повисли на моих руках, и мне пришлось опуститься, и сесть, на пропахшие потом и жиром немытых тел, тюфяки.
От этих ручонок, вцепившихся в мои, я вся покрылась гусиной кожей, легкий озноб сотрясал моё тело, и я стиснула челюсти, чтобы не клацать зубами – «Ну когда уже вы начнёте меня лапать!» – так и хотелось выкрикнуть мне, но я стойко продолжала играть и, передёрнув плечами, высвободила руки, и прижала к груди: кровь стучала в висках, грудь высоко вздымалась, мне не хватало воздуха, и я стала обмахивать себя рукой.
– Душно здесь у вас, задыхаюсь – я расстегнула верхние пуговицы на блузке, и зацепив борта, подёргала.
И заколыхались мои сиськи.
Будто не замечая заблестевших глазёнок, я продолжала трясти блузку, когда чья-то ручонка, зацепила и потянула её
– Настя, да сними ты её, раз тебе жарко, а мы подуем на тебя или помашем ею, как опахалом.
– «Опять Утюг»
– Правда, Настя! – чьи-то шаловливые ручонки уже расстёгивали остальные пуговицы, и я, с опозданием, вспомнила, что без лифчика, когда обнажилась грудь.
Скорее по инерции, они продолжали стягивать с меня блузку, уставясь, во все глазёнки, на мои сиськи.
– Ниххуясе! – восторженно прошептал кто-то с присвистом и, жалобно-умоляюще так, добавил – А можно потрогать, а?
– «Потрогать, хм! Да вы же глазёнками всю меня раздели и облапали!»
Я деланно-испуганно дёрнулась, и прижала к груди ладошки.
Но их ручонки, уже тянули мои в разные стороны, и я поддалась.
Прикосновения пальчиков мальчиков к моей нежной коже на груди и соскам были так невинны, и так возбуждали, что я не смогла сдержаться и застонала от вожделения.
– Да она тащится?! – удивлённо-ошеломлённо проговорил кто-то, и движения ручонок-мальчонок стали суетливы и похотливо жадны!
Они лапали мою грудь, тяжело сопя и потея, и отталкивая друг друга.
Наконец, кто-то сдвинул ручонки вниз и залез под юбку!
– Она без трусов!!
Мальчонки замерли, словно напуганные мышата и, не поверив услышанному, как один, ринулись под юбку!
