не с кабинета, а отсюда.
Я крепко вцепился в колонну, обвив ее руками: "Нельзя допустить! Я не смогу пережить этого! Пусть я покину дом, пусть уйду, но как смогу жить с мыслью о том, что у любви моих родителей нет могилы? У всего есть могила! Я не допущу! Он не должен узнать!" – мысленно я поклялся, что сделаю все, но сохраню это место, хоть и не был уверен в том, что удастся сдержать обещание, однако не попытаться я не мог.
С тяжестью в сердце, но решительностью в душе я лег в ту ночь спать, а утром продолжил прощание с домом. В сад я старался больше не выходить.
Меня подогревала мысль: "Если Винченцо будет думать, что мне дорог только дом, есть шанс, что он не тронет сад."
Упросить его оставить все, как есть, я даже не надеялся.
Словно читая молитву в ожидании утраты, я бродил по дому, мысленно готовясь к расставанию с родным гнездом. Каждое прикосновение к нему пробуждало во мне теплые и грустные одновременно воспоминания о людях, о событиях, о пережитом в его стенах. Покинуть дом было сродни прыжку с высокого дерева, когда матери-птицы учат своих птенцов летать, только вот не мамины ласковые руки заставляли меня прыгнуть, а залезший поживиться оставленными без присмотра яйцами хорек. Наверно, к такому просто невозможно подготовится. Так и я не мог расстаться со знакомыми с детства стенами.
Дом представлял собой прямоугольное трехуровневое здание, построенное в античном стиле начала XV века с полукруглыми арками и ордерами , отделанное светлым камнем, с замкнутым квадратным внутренним двором и черепичной крышей с небольшим уклоном и сильно выдающимся вперед карнизом. Окна первого этажа прикрывали решетки, так как дом хранил в себе множество дорогих и старинных вещей. Изнутри же он был довольно прост. Прямоугольные комнаты, идущие цепочкой вдоль основного фасада, на нижнем уровне имели более высокие потолки, нежели на верхних этажах. Нижние помещения и комнаты перекрывались сомкнутыми, напоминающими монастырские, сводами , которые в столовой, гостиной, а также парадной зале, предназначенной для больших приемов, украшали росписи и орнамент из гипса. Высокие стены покрывали дубовые филенчатые панели, а в парадной зале и столовой фрески с мотивами виноградной лозы. В гостиной на стенах было развешано множество картин с изображением предков Алигьери, а также имелся огромный гербовый гобелен с орнаментальным обрамлением.
На втором и третьем этажах, а так же в кабинете отца, потолки были деревянные подшивные, а все двери украшали наличники с треугольными фронтончиками.
Полы были отделаны плиткой с геометрическим повторяющимся орнаментальным рисунком, по большей части с простой шахматной разбивкой.
Во всех комнатах и зале уютно расположились камины с шатровыми увенчаниями. В спальных комнатах имелось много драпировок из синего или зеленого бархата, усеянного золотыми или серебряными линиями, и по несколько сундуков на ножках в виде львиных лап.
Большая
