озорную девчушку, какой она когда-то была. Теперь Диана уже не представляла, как можно действовать, повинуясь первому порыву, или ставить собственные нужды превыше нужд отца и сестер. Нет, она определенно не помышляла бежать из дома.
– Нет, не испытывала, – прямо ответила она.
– Почему же? – Гейбриел впился в нее хищным взглядом.
Диана расправила плечи:
– Я… – Ответить она не успела, так как Соумз принес чай. Дворецкий поставил поднос на стол у камина.
Гейбриел не без удивления отметил, что чай приготовлен для двоих; судя по осуждающему взгляду Дианы, каким она смерила его бренди, она не одобряла распитие крепких напитков перед обедом – да и вообще относилась к спиртному отрицательно.
К черту! Ему плевать, что одобряет и чего не одобряет леди Диана!
Гейбриел нарочито не спеша допил бренди и поставил пустой бокал рядом с чайным подносом. Внутри разлилось приятное тепло, хотя настроение его совсем не улучшилось.
Дождавшись, пока дворецкий выйдет, он напомнил:
– Кажется, вы собирались рассказать, почему вы не сбежали, как ваши сестры.
– Хотите чаю, милорд?
– Нет, не хочу. – Он прищурился, догадываясь, что его собеседница нарочно тянет время.
Диана захлопала длинными ресницами:
– Вы не любите чай?
– Чай не принадлежит к тем вещам, по которым я особенно скучал в годы жизни за границей, – сухо признался он.
Диана не спеша налила в свою чашку ароматную жидкость, а затем подняла голову и посмотрела на него в упор:
– Надеюсь, милорд, ваше путешествие из Венеции прошло благополучно?
Он досадливо передернул плечами:
– Диана, на тот случай, если вы собираетесь и дальше отвлекать меня от дела глупой болтовней, хочу предупредить: я не люблю, когда мне заговаривают зубы.
– Мне говорили, во время войны вас считали героем, – заметила она, прищуриваясь.
Она слышала о его воинских подвигах? Может быть, до нее дошли и другие слухи о нем – клевета, запятнавшая его честь восемь лет назад?
Диана сразу заметила, что Гейбриел как будто замкнулся в себе.
– Что еще вы обо мне слышали?
– В каком смысле, милорд? – Ее небесно-голубые глаза воззрились на него с самым невинным выражением.
С годами Гейбриел приучился давать отпор не только врагам, но и так называемым друзьям, не предоставляя им даже малейшей возможности задеть его. И вот теперь ему посмела бросить вызов какая-то девица, проведшая всю жизнь в сельской глуши!
– В любом смысле, Диана, – не сразу ответил он.
Диана презрительно повела красивыми плечами:
– Милорд, я никогда не слушаю досужих сплетен. Но, даже если бы и слушала, – продолжала она, когда Гейбриел начал было успокаиваться, –
